У меня голова пошла кругом. Черт, ну что за напасть? Надо встречать врачей со «скорой», а тут такой казус. Странно, но я совершенно не испугалась. Было дурное предчувствие, но не страх.

Пять минут я подождала, после чего решительно позвала:

— Женя!

Он медленно поднял голову, открыл глаза и вопросительно посмотрел на меня каким-то усталым взглядом.

— Объясни, что происходит?

Отрешенность стекла с его мальчишеского лица, плотно прикрылась беспечностью. Он ухмыльнулся и ласково спросил:

— А тебе какая разница?

— Разница есть! — твердо сказала я.

— Не будь занудой, — улыбка стала еще ласковее, и это настораживало.

— Это кто вообще? — сухо спросила я, указывая на тело в кресле.

Женька снова склонился над собой — другим, вгляделся, и лицо его преисполнилось нежности и гордости.

— Ух ты, какой все-таки я прикольный!

И он отечески потрепал себя по голове.

Вот только светлые волосы от его ласки не шелохнулись, пропустив между собой его ладонь, словно ее и не было…

Несколько секунд я непонимающе смотрела на это, потом рванулась к нему, взмахнула рукой… и с ужасом увидела, как она спокойно проходит сквозь него.

— Привидение? — беспомощно выдохнула я.

«Глупый вопрос», — вздохнул внутренний голос.

«Но он не похож, не похож, он ведь как реальный».

«Пока не попробуешь коснуться, — с какими-то стариковскими утомленными интонациями подытожил голос. — Влипли мы».

Женька вскинул голову, взглянул мне прямо в глаза и скучным голосом осведомился:

— И что? Если привидение — так и не человек?

Сердце мое заледенело, и я непослушными губами прошептала:

— Божечки, что же я наделала….

— В смысле?

— Это же я из тебя привидение сделала. Однозначно. Обряд был проведен с ошибками, на бегу, и, видимо, я просто твою душу дернула обратно, но в тело вложить не смогла…

Я смотрела на него остановившимся взглядом, не зная что делать — рыдать навзрыд, вымаливая прощение, или же просто напиться, уколоться и забыться.

«Ты чего, серьезно?» — недоверчиво протянул внутренний голос.

«Шучу! — тоскливо ответила я. — Но ситуация — хоть вешайся. Я же только что из живого человека привидение сделала…»

«А так бы он совсем помер…»

— А ты-то тут при чем? — Женька спокойно смотрел на меня, и, похоже, вовсе не собирался хватать катану и отрубать мне голову за такой проступок.

— А кто, Пушкин?

— Не приписывай себе чужие заслуги. Я медитировал, и смог достичь полного просветления.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Что, так быстро? Ты же медитировал всего-то минут пять.

— Долго ли умеючи?

— Слушай, тогда отлично. Ты просветлился, поигрался, теперь давай обратно, не пугай меня.

— Куда обратно?

— В тело! — терпеливо прояснила я.

— Ну сейчас! — он посмотрел на меня как на полную дуру. — Когда еще такой шанс выпадет, думаешь, просветлиться — это так просто?

— У матери от твоего просветления инфаркт, а я сдуру всю силу на тебя отдала, — устало сказала я, кивнув на Ирину Сергеевну.

Миг, и он неслышной тенью скользнул к дивану, присел и вгляделся в лицо матери.

— Скорая уже едет, — пожала я плечами в ответ на его отчаянный взгляд.