|
Значит, преемник мне нужен. Вот и объявлю тебя преемником. Но это потом. Он в упор смотрел на Оглоблю, наблюдая за выражением простецкого лица. На такую приманку верзила клюнет. Если и бродили в лысой голове мысли о бунте, то теперь они исчезнут. Зачем начинать опасное дело, если хозяин такое обещает? А позже, когда тот и вправду назначит Оглоблю преемником, можно устроить несчастный случай… Архип Дека невзначай упадет с галереи, или ему на голову кусок бетона с верхнего этажа свалится, или еще что приключится — и станет Оглобля хозяином клана. Мысли помощника прочесть было легко, и Архип удовлетворенно кивнул сам себе. Вот так. Может, Оглобля телом силен, но он, Дека, — умом. Теперь на много сезонов старший бригадир и думать забудет про бунт. Ну а после… после Архип с ним разберется. — В общем, все понял? Тогда иди. Завтра выступаете, Гуго уже готовится, помоги ему. — Понял. — Оглобля хлопнул ладонями по коленям, подхватил винтовку и встал. — А с гаденышем что? — С Каспером? А что с ним? Ты ж слыхал, монах его в бурсу ихнюю забирает. — Да хотелось бы… Я бы его, понимаешь… — Оглобля сделал жест, будто душит кого-то. — Понимаю. Тоже щенка не люблю. Но думаешь, он в Канториуме выживет? Это Вик-то наш вольнолюбивый? Ты вспомни, какие у них порядки… Оглобля поразмыслил и кивнул, осклабившись. — Точно, сломают гаденыша. В порох сотрут, сгинет там. — Сгинет. Потому забудь о щенке, с ним покончено. — Ага. — Перекинув через плечо ремень винтовки, Оглобля пошел к двери. Архип молча глядел на него. Старший бригадир сделал несколько шагов, остановился и воскликнул, повернувшись: — Э, погоди, хозяин! Ты мне башку совсем задурил летучей бригадой своей! Куда едем-то? И зачем? Ты ж так и не сказал! Архип Дека улыбнулся краем губ — ну, дурак! Только теперь догадался спросить. — В том-то и дело, что не знаю, — произнес он, поднимаясь с лавки. — А ты узнаешь, только когда в путь выйдете. — Да как же это — ехать и не знать куда? — изумился Оглобля. — Темнишь! — Ты поговори мне! Это не я, а монахи темнят. В большом секрете все держат, значит, что-то серьезное задумали. Что-то вы повезете. То ли человека какого, то ли вещь, то ли… Не знаю. Но что-то важное явно. И опасное. * * * Грива переступил с ноги на ногу, посмотрел, нет ли кого поблизости, и шагнул в проем. — Че надо? — насупленно спросил охранник, снимая с плеча дробовик. Вик выпрямился, и охранник выпятил подбородок. — Ты стой где стоишь, малец. — Толстый ствол повернулся в его сторону, и Вик поднял руки, показав пустые ладони. — А то шмальну. — Да я про тайник тебе хотел рассказать. Деньги там… — Че… деньги? — Ага, — безразлично ответил Вик. — Много? — Серебро, несколько монет. Еще карабин бати самозарядный, нож… Помнишь его нож? Там сталь с панцирной крошкой, в Харькове отливали. И патронов две коробки. Грива заинтересованно шагнул ближе. — Где ж добро такое? Прищурившись, Вик неопределенно кивнул на потолок. — Не понял? — нахмурился Грива. — Наверху. — Да где наверху? Они были одного роста. Вик подошел ближе и прошептал: — В библиотеке. Там под нижней полкой отдушина. Решеткой закрыта. Верхний край надавить и… — Он посмотрел охраннику в глаза. — И че? — шепотом спросил тот. — Тупой ты, Грива, почти как Оглобля. Вик левой рукой ухватил дробовик за ствол, а большим пальцем правой ткнул в пульсирующую вену на шее охранника. Тот сипло вдохнул и обмяк, закатив зрачки под лоб. |
