— Да, Дора, правильно.

— И вы же знаете, что я вам необходима.

— ?

— Не волнуйтесь за меня… Это я про акул просто так спросила.

— Дора, есть программа, аналогичная их играм, я только что получил ее…

— Вам не надо ничего аналогичного. — В голосе Доры была небрежность триумфатора. — «Белая Комната» у меня. Так что Моцарта мне теперь не послушать.

— В смысле?

— Я махнулась с Робкопом на «Белую Комнату»… Только он об этом ничего не знает. Видите, Профессор, вам без меня ни шагу… Но если вы настаиваете, то заходите за мной. Мне, может, и страшно, но только совсем чуть-чуть.

В это же время Юлик Ашкенази сидел в своем кресле за 500 долларов и наблюдал за экраном телевизора. Хотя на лице Юлика застыла улыбка, то, что он видел, ему очень не нравилось.

— Ты так и не сказал, что ответить Полякову, — говорила Блонди, — и какое решение по Минфину?.. Юлик… Хм… Мне зайти позже?

Юлик с удивлением посмотрел на свою белокурую секретаршу и вдруг произнес:

— Блонди, ты потрясающе красивая девушка…

Ничего себе! Комплимент номер два… За полтора года… Но это прямо-таки свидетельство повышенного внимания. Если, конечно, то, что было сказано в первый раз, можно считать комплиментом. Полтора года назад Блонди, выпускница курсов секретарей-референтов при Дягилев-Центре (пара иностранных языков, компьютер, делопроизводство, водительские права и куча других наворотов), пришла на собеседование к президенту корпорации «Норе». Собеседование длилось две с половиной секунды. Юлик бросил на нее оценивающий взгляд и сказал своему бухгалтеру Бюстгальтеру:

— Очень мило, берем.

И все. Если это считать комплиментом, то сегодня их число возросло до двух.

— Спасибо, — ответила Блонди несколько испуганно. Потом она улыбнулась: — Наверное, не стоило бы этого говорить, но… нельзя столько работать. Тем более что вы вчера с вашим амиго… Я имею в виду, что ты очень бледный. Наверное, все-таки не надо говорить такие вещи, когда тебе только что сделали комплимент… Прости.

«Она что, застенчивая девушка?» Эта мысль была какой-то посторонней, не особенно волновавшей Юлика, но сейчас это было намного лучше, чем думать о том, что он увидел. Потом он негромко, но быстро произнес:

— Скажи, Блонди, ты не видишь ничего странного?

— Ше?

— Вон там. Там…

Блонди повернулась и с удивлением обнаружила, что рука Юлика указывает на экран телевизора.

— Телевизор?!

— Да, вон там.

— Новости НТВ, программа «Сегодня». И что?

— Вот я и спрашиваю… Эти люди там… Ничего особенного?

— Я не интересуюсь политикой. — Блонди пожала плечами. — Я, наверное, мало что в ней понимаю.

— Угу… А так все в порядке?..

— Да, а так в моей семье все здоровы. — Блонди рассмеялась.

«А в моей, наверное, не очень… не совсем, — подумал Юлик. — В моей семье есть я, и вот я не совсем… Но мы пока не будем об этом…»

— Хорошо, Блонди, извини, — проговорил Юлик. Передача новостей в это время сменилась рекламным блоком. — Что там у нас?..

Блонди снова начала задавать свои вопросы, и Юлик неожиданно отметил, что за это время она превратилась в настоящего профи и что, возможно, стоило к ней быть повнимательнее… Эта мысль Юлика развеселила и встревожила — в блокноте-копилке Блонди занимала позицию Неодушевленного длинноногого, сидящего на табурете с очень высокими и довольно непристойно искривленными ножками.