– Хорошо. Мне надо заниматься как черту, но я найду время и для него. Я буду ему дальнировать, если он научится контролировать себя.

Я буду себя контролировать! Буду!

И больше никаких дурацких детских штучек?

Обещаю.

– Спасибо, Марк. – Тереза положила Джека в красивую старинную колыбель из кленового дерева, в которой Люсиль качала всех семерых своих детей. Она проводила Марка до двери и поцеловала его.

– Постарайся не судить своего отца слишком строго. У него так много всяких обязанностей! И по-своему он старается сделать для нас все, что в его силах.

Марк сказал только:

– До свидания, мама. До скорого, Джек!

Он сбежал по лестнице, но тут его перехватил дядюшка Роги.

– Ну как? – спросил старик. Тропическое солнце покрыло его лицо густым загаром, а под его старой вельветовой курткой с кожаными латками на локтях пестрела гавайская рубашка.

– Она прощает папе… – растерянно сказал Марк.

– Вот и ты прости, тебе же станет легче.

Марк смерил Роги ледяным взглядом.

– Папе не удастся умыть руки, будто мама какая-то… какая-то…

– Она не скажет тебе спасибо, если ты попробуешь объясняться с Полем, и ей не требуется рыцарь в сверкающих доспехах. Ты никак не можешь помешать отцу поступать по своему усмотрению. Но он не допустит ничего унизительного для Терезы. Ни развода, ни открытого разрыва не будет.

– Очень тактично с его стороны. И чертовски полезно для его карьеры!

– Ну-ка, послушай! – свирепо потребовал Роги. – Тереза смирилась с таким положением вещей, и ты смирись! В самом ближайшем будущем твою бедную мать ждут новые неприятности, и ты лучше не строй из себя дерьмового юного мстителя, а не то я тебе покажу!

– Мне бы и в голову не пришло. Возможно, тебе будет интересно узнать, что я уже получил наставления, касающиеся моего сыновнего долга, от даже более высокой инстанции в наших семейных делах.

– Черт меня подери! – воскликнул Роги. – Так они и до тебя добрались, а?

Марк пропустил его слова мимо ушей.

– Я буду проводить много времени с мамой и Джеком. Она думает, что я нужен малышу, и, возможно, она права. Я постараюсь вести себя хорошо, и папа никогда не узнает, что я думаю о нем на самом деле. Доволен?

Прадед и правнук обменялись яростными взглядами. Внезапно глаза старика наполнились слезами, и он сжал мальчика в медвежьих объятиях.

– О, Господи, дядюшка Роги, – прошептал Марк, прижимаясь лицом к вытертому вельвету.

– Bon courage, mon petit gars [Держись, малыш (фр).].

– Дело не только в маме… Джек забрался ко мне в сознание. Я не остерегся, но кто же мог знать, что он способен на такое. И он заставил меня обещать, что я расскажу ему о летальных генах.

– Merde alors! – Роги перевел дух. – Значит, тебе придется ему объяснить.

Марк высвободился из его рук.

– Мама сказала, что на остров с папой и адвокатами прилетала Колетт Рой.

– Да. Она сделала малышу биопсию для исчерпывающего исследования в Гилменском центре человеческой генетики. Ты помнишь, что первую оценку тайком сделал твой дядя Северен, а он не специалист. Поль ждет результатов дня через три. Если потребуется терапевтический курс, его проведут здесь, в Дартмуте, под надзором Колетт.

– Мама убеждена, что Джек абсолютно нормален.