|
Энни уже лежала на земле, когда убийца перерезал ее сонную артерию. Я считаю, что на нее напали, когда она стояла, а глубокие разрезы на животе были сделаны, когда она лежала на спине.
Внутренности были вытащены и разбросаны по сторонам, когда Потрошитель искал в темноте матку. Трофеи и сувениры всегда навевают воспоминания. Это катализатор фантазий. Такое поведение настолько типично для преступлений, совершенных психопатами, что его отсутствие вызывает удивление. Сикерт был слишком умен, чтобы хранить уличающий его сувенир там, где его могли обнаружить. Но у него были тайные студии, где никто не бывал. Возможно, в детстве его тянуло к уединению, укрытию от жестокого мира. Вот стихотворение, написанное его отцом, которое могло натолкнуть Сикерта на идею тайных убежищ:
охватывает меня в этих стенах, В этих высоких, голых, белых стенах! Как они ужасны, Они напоминают мне о старинных стражниках… Никто не войдет сюда сейчас, не снимет пальто, Не снимет шапки и шарфа, Никто не принесет в эту комнату никакого мусора…
После убийства Энни Чэпмен родственники, которые не обращали внимания на нее при жизни, позаботились о ней после смерти. Он заказали погребальную службу. В пятницу, 14 сентября, к уайтчепелскому моргу подъехал катафалк, чтобы забрать ее тело. Родственники не стали провожать Энни в последний путь, чтобы не привлекать к похоронам внимания. А Энни Чэпмен похоронили на кладбище Мэнор Парк, в семи милях к северо-востоку от того места, где она была убита. Погода в тот день заметно изменилась к лучшему. Стало теплее, и солнце светило весь день. После убийства Энни деловые люди Ист-Энда сформировали своеобразную дружину, возглавляемую Джорджем Ласком, строителем и подрядчиком. Дружина Ласка приняла следующее обращение к общественности: «Несмотря на то что в нашем районе совершаются чудовищные убийства, полиция не может обнаружить преступника или преступников, виновных в этих жестокостях. Поэтому мы решили образовать собственный комитет по расследованию. Мы намерены предложить реальное вознаграждение любому, кто снабдит нас информацией, способствующей поимке преступника и передаче его в руки правосудия». Член парламента предложил пожертвовать в фонд комитета сто фунтов, изъявили желание помочь и другие граждане. В документах столичной полиции от 31 августа и 4 сентября отмечается, что подобная практика вознаграждений за информацию была запрещена несколько лет назад, поскольку деньги стимулировали людей выдумывать несуществующие улики или даже фальсифицировать их, а также «способствовали распространению бесконечных слухов и сплетен». В Ист-Энде кипело возмущение. Люди собирались у дома 29 по Хэнбери-стрит, переругивались, смеялись и шутили, а остальной Лондон впал в «некий ступор», как описывала тот период газета «Таймс». Преступления превосходили «самые ужасные вымыслы писателей». Убийства, совершенные Джеком Потрошителем, по своей жестокости были несравнимы даже с «Убийством на улице Морг» Эдгара Аллана По. «Никакой вымысел не может сравниться с этими убийствами ни по своей природе, ни по тому воздействию, какое они оказали на воображение населения».
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ ПРЕДРАССВЕТНЫЕ УЛИЦЫ
«Хангерфорд Пэлес оф Вэрайетиз» Гатти был одним из самых вульгарных мюзик-холлов Лондона. В 1888 году Сикерт был завсегдатаем этого заведения и приходил сюда по нескольку раз в неделю. Встроенный в 250-футовую арку под железной дорогой неподалеку от вокзала Чаринг-кросс театр Гатти вмещал шестьсот зрителей, но порой в здание набивалось более тысячи грубых, буйных мужчин, которые часами пили, курили и возбуждались от сексуальных номеров. Популярная Кэти Лоуренс шокировала приличную публику, одеваясь в мужские бриджи или свободное короткое платье, которое открывало куда больше женской плоти, чем это было позволено в викторианскую эпоху. |
