Ей пришлось отказаться от своих планов за неделю закончить рукопись и оставалось лишь надеяться, что Бенджамен не догадается о ее желании быть с ним. А ей так хотелось слышать его голос, смотреть в чудесные глаза!

Милый Бенджамен, что ты со мной делаешь!

Джеральдина воскрешала в памяти каждое мгновение, вспоминала тот миг, когда сильные руки держали ее над землей. Ее грудь помнила нежное прикосновение пальцев Бенджамена и жаждала продолжения ласки. У девушки кружилась голова, когда ей представлялись эти возможные ласки, и подкашивались ноги.

Ну о какой работе над романом могла идти речь в такой ситуации?..

После разговора в библиотеке Джеральдина почти не видела Бенджамена. В тот же день, за ужином, она намекнула, что ей нужно место для работы, и, как и предполагала миссис Рэмплинг, он предложил ей кабинет. Потом они встречались только во время еды, да и то не всегда. В таких случаях миссис Рэмплинг передавала его извинения, сопровождая их сплетнями, слушать которые Джеральдине было невмоготу.

– По-моему, он поехал навестить миссис Беллингер и посмотреть на ее скаковых лошадей, – сказала накануне экономка. – Всем известно, что она давнишняя подруга мистера Маккеллэни. Вроде бы они были знакомы еще задолго до ее замужества. Миссис Беллингер очень богата, ей принадлежат все рыбоперерабатывающие заводы на побережье.

А сегодня вечером во время ужина миссис Рэмплинг не преминула сообщить:

– Мистер Маккеллэни просил вам передать, что сегодня ужинает у Шварцмюллеров.

Доктор Генрих Шварцмюллер – наш местный врач. Его дочери-двойняшки, очень хорошенькие, как все говорят, приехали погостить домой из университета и ищут выгодного замужества.

Конечно, эта женщина рассказывает мне о времяпрепровождении Бенджамена из лучших побуждений, убеждала себе Джеральдина, пытаясь быть великодушной. Но это совсем не помогало сосредоточиться. Хорошо, конечно, делать вид, что между ней и Бенджаменом ничего не было и нет, но она не могла избавиться от неприятного чувства, когда слышала о его отношениях с другими женщинами. Софья Беллингер хороша собой, ей двадцать семь лет, она богата, образованна. А докторские дочки?

Чистые розы, прелестные, свежие, невинные.

Такие мужчин и притягивают, это правда.

Ревновать просто смешно! Ведь у меня нет на Бенджамена никаких прав, да они мне и не нужны, внушала она себе, но ей все равно было неприятно. Очень обижало и то, что до сих пор Каролина не дала о себе знать ни письмом, ни звонком. Наверное, ей безразлично, что с ней, Джеральдиной, стало. А тут еще и все планы, которые она себе настроила, развалились как карточный домик из-за неопределенности ее положения.

Хорошо еще, что пока ей легко удавалось скрывать свою болезнь. Они, в сущности, живут каждый своей жизнью, как она и просила.

Но вместо того чтобы заняться тем, зачем сюда приехала, Джеральдина целыми днями предавалась мечтам, растрачивая понапрасну драгоценный отпуск. А когда вечером миссис Рэмплинг уходила к себе домой, оставалась совсем одна, а впереди ее ждала ночь, длинная и очень скучная…

Однажды за обедом ей неожиданно составил компанию хозяин дома. Он вошел в столовую, когда миссис Рэмплинг наливала суп. Волосы влажные от тумана, который принесло с моря, от кожаной куртки и потертых джинсов пахнет лошадьми.

Его появление словно наэлектризовало сонную атмосферу в комнате, приятно возбудив чувства Джеральдины и заставив быстрее бежать ее кровь. Он был такой сильный и мужественный, такой живой и энергичный, что невольно в ее взгляде отразилась зависть, которую она в этот момент к нему испытывала. Счастливый, он живет полной жизнью, а она сидит над рукописью, и ничего у нее не получается.

Однако Бенджамен по-своему расценил ее пристальный взгляд и нахмуренный вид и усмехнулся.

– Прошу прощения, – насмешливо заметил он, небрежно отбрасывая со лба волосы.