— Je vous reconnais, мадемуазель Чухаджиян! — сказал он и, неожиданно склонившись, поцеловал ей руку. Медленно поднимая голову, добавил, на этот раз почему-то по-турецки: — Я восхищаюсь вашей игрой в «Счастливом семействе»!

— Кто это? Что происходит? — спросил Нусрет. Заметив улыбающегося доктора, подошедшего к постели, бросил: — Ты не доктора привел, а какого-то шута горохового!

Доктор, не обращая внимания на его слова, продолжал улыбаться.

— На что жалуетесь, эфенди?

— Туберкулез у меня! Умираю.

— Ну-ну, почему же вы так в этом уверены?

— Потому что я сам врач! Тут и осмотр не нужен — любой медик с первого взгляда поймет, что это туберкулез в последней стадии. Видишь, как щеки впали? Ты гражданское училище заканчивал?

— Стало быть, мы коллеги, — сказал доктор, продолжая благодушно улыбаться.

— Что из военной академии, что из гражданского училища — после выпуска умные идут в революционеры, а дураки — в доктора, — выкрикнул Нусрет.

Но благодушие доктора, казалось, не знало границ.

— А я никогда и не говорил, что я умный, — сказал он и улыбнулся Мари. Возможно, потому, что считал ее единственным человеком, способным оценить его терпение.

— Ты кто, еврей? — спросил Нусрет.

— Нет, итальянец, — ответил доктор и, склонившись к Нусрету, протянул руку к пуговицам на его рубашке: — Вы позволите?..

— Э, стой, стой! — встрепенулся Нусрет. — Не прикасайся ко мне! — Потом, заметив выражение лица Мари, махнул рукой: — Хорошо, хорошо, не сердись. Но я-то точно знаю, что толку от этого не будет.

Неожиданно он повернулся к Джевдет-бею:

— Я тебя попрошу кое о чем… Подойди сюда. Обещаешь, что выполнишь мою просьбу? Я хочу взглянуть на сына. Привези его сюда.

— Из Хасеки?

— Да, оттуда. Поезжай в Хасеки и привези Зийю. Он живет у своей тети, кем, бишь, она нам приходится… Найди эту Зейнеп-ханым и привези сюда моего сына.

— Прямо сейчас? — растерянно пробормотал Джевдет-бей.

— Да, сейчас. Немедленно! Я знаю, тебе туда ехать не хочется. Но уж сделай милость. Я прошу. Раз уж ты привел сюда доктора, то сделай для меня и это тоже. Последний раз увидеть сына…

— Да вы и не умираете вовсе, — перебил его доктор, открывая чемоданчик и доставая стетоскоп. — У вас очень сильные легкие!

— Ладно-ладно, со мной эти штучки не пройдут. Делай свое дело, бери деньги и уходи. Дай ему денег, Джевдет. Больше я у тебя уже ничего просить не буду.

Джевдет-бей, направлявшийся к двери, остановился, достал из кошелька два золотых и положил их на столик рядом с треснувшей пепельницей. Увидев, что Мари это заметила, обрадовался.

— Поскорее, поскорее! — крикнул ему в спину Нусрет. — С этой своей расфуфыренной каретой ты, должно быть, быстро обернешься!

Глава 5

В СТАРОМ КВАРТАЛЕ

Чувствуя себя как будто в чем-то виноватым, Джевдет-бей спустился по лестнице и приказал кучеру ехать в Хасеки. Обливаясь потом, закурил. Когда карета тронулась в путь, мягко покачиваясь на гибких рессорах, и в окне начали проплывать дома и люди, Джевдет-бей — возможно, сигарета тоже сыграла здесь некоторую роль — немного пришел в себя. «Почему все так нелепо? Почему я такой?» — бормотал он себе под нос, вспоминая события этого дня. Потом подумал о брате.