— Добро пожаловать в «Дглоб».

— Дглоб? Можно по буквам?

— Большая «Д», маленькие «г», «л», «о» и «б». От «глобус».

— А что значит «Д»?

— Дуг, глупый ты пингвин! В «Дглобе» будут работать твои друзья.

— Тоже мне друзья.

— Ну-ну! В двадцать первом веке на софте не разбогатеешь. Деньги можно сделать только на железе, и то если производить его за границей, в каком-нибудь забытом богом азиатском болоте, без системы законов и даже не полностью нанесенном на карту. Там на тебя будут день работать за цену пачки «Скитлз», и еще подрочат.

— А что делают в Ванкувере?

— Здесь в «Дглоб» вкладывают душу.

— Пока я вижу большое и пустое здание. Покажи мне что-нибудь нормальное.

— С удовольствием. Прошу!

Мы переступили через снятое настенное покрытие и путаницу бежевых телефонных кабелей. Ковровое покрытие было все в пятнах и лежало грудами — ярко-оранжевое, как в стейк-ресторанах семидесятых. В комнатах пахло холодным и сырым букинистическим магазином.

— Нам сюда.

Коупленд открыл двойные двери, которые вели в довольно большой павильон звукозаписи — бывший. Посреди павильона стоял один маленький светильник, который освещал разбросанные провода, похожие на водоросли. У противоположной стены стояли десятки декораций, сложенные, как хлеб для тостов.

Коупленд повернулся ко мне.

— Там, в центре комнаты, Дглоб.

Мы приблизились. Глобус размером с большой надувной мяч. Светится изнутри.

— Подумаешь!

— Ну-ну. Смотри!

Коупленд достал из кармана брелок и щелкнул в сторону глобуса. Вдруг все континенты исчезли, и в мгновение ока глобус показал одну большую землю.

— Смотри внимательно…

— Пангея… дрейф континентов!

— Да, верно.

Пангея начала делиться на куски, континенты расходились в разные стороны. За шестьдесят секунд я стал свидетелем сотворения мира: массы суши двигались по давно исчезнувшим океанам. Одни сталкивались, другие почти не двигались. Южная Америка и Африка отползли друг от друга. Через две минуты Дглоб показал Землю, какой ее знаем мы. А потом — потом континенты не остановились. Они двигались дальше! Калифорния коснулась Аляски; Индия врезалась в гармошку Гималаев; Южная Америка оказалась посреди Тихого океана.

Коупленд сказал:

— Это Земля через три миллиарда лет. Давай посмотрим в быстром темпе!

Он нажал на брелок, и мы увидели, как континенты образуются за тридцать секунд.

— Еще, — попросил я. Мы посмотрели еще.

— Слушай, Итан, вот как выглядела бы наша планета, если бы Антарктика совсем растаяла? Давай узнаем! За шестьдесят секунд.

Перед моими глазами материки стали терять знакомые очертания. Пропали Флорида, почти вся Азия и все прибрежные зоны планеты.

— Еще раз!

— С удовольствием. Континенты утонули еще раз.

— Покажи еще что-нибудь.

— Хм-м-м-м-м… Интересно, как выглядел последний ледниковый период с начала до конца.

— Хочу ледниковый период! — закричал я.

— Пожалуйста.

Бинго! Пятьдесят тысяч лет сжались в шестьдесят секунд.

— А хочешь картинку всей погоды на планете в реальном времени?

— Это возможно?

— Смотри.

Одним щелчком Дглоб превратился в Землю с точки зрения тридцати двух геосинхронных погодных спутников.