Милиссу охватило чувство, возникающее при успешном решении определенной задачи. Да, они с Дэвом несли этому народу мирную цивилизацию.

Джайер в конце концов заговорил.

— Меня только что вновь осенило, — процедил он, — и это озарение продолжается.

В его внешне спокойном тоне угадывалось сдерживаемое волнение, и она сообразила, что ситуация теперь слегка изменилась в её пользу. Во всяком случае, стала менее опасной, чем была раньше. Этот джейсам был явно чем-то взволнован.

Но что могло вывести его из прежнего решительно-агрессивного состояния?

Милисса решила пустить в ход выношенную ею идею против Джайера.

— Не хотите ли вы что-нибудь добавить к тому, что говорили о совпадении вашего предсказания с возвращением Рокуэла?

— Я постоянно раздумываю над этим, — сурово отрезал тот.

В его голосе снова слышались угрожающие нотки. По этому она спешно добавила:

— А вы не задумывались над тем, что интуиций, ни на чем не основанных, быть не может?

В этот напряженный момент, в обстановке непреодолимой отрешенности тюремной камеры от внешнего мира, в условиях темноты, лишь изредка вспарываемой лучиком света, который выхватывал то её, то тюремные решетки, а временами, на какое-то неуловимое мгновение, и самого Джайера, ей подумалось, что тот вряд ли захочет вести разговор на эту тему. Нобили Джейны, уныло напомнила она себе, ещё не достигли уровня её строгой логики. Поведение Джайера показывало, что свои неожиданные прозрения он воспринимал как данность, совсем не задаваясь вопросом об их происхождении.

Так, молча и неподвижно, джейниец простоял довольно долго. Милисса чутьем угадывала, как в нем нарастает страх. Наконец он тихо произнес:

— Возможно только одно объяснение происшедшему — все это время Рокуэл прятался у вас!

— Ну нет, — запротестовала она. — Вот это уж никак не соответствует действительности. Если вы будете исходить из подобной посылки, то подвергнетесь опасности.

— Это ещё что такое?

— В действие приведена некая тайная сила. Не будете с ней считаться — она нанесет удар. Не исключено, что это уже произошло, иначе каким бы тогда образом у вас дважды появлялось озарение?

— Вы пытаетесь устрашить меня? — жестко бросил Джайер. — Но джейсама не так-то легко взять на испуг!

— Однако ничто не мешает ему задуматься над тем, как наилучшим образом выжить, — парировала Милисса. — Во всяком случае, — не удержавшись, добавила она с горечью, — так всегда поступают знакомые мне мужчины.

В камере вновь воцарилась тишина. Огонек фонарика затрепыхал, затем и вовсе погас. В темноте и безмолвии Милисса сформулировала то, что, на её взгляд, было единственно возможным объяснением происходившего:

— Все случившееся означает, что вас запрограммировали.

— Что-о? Не понимаю вас.

— Немыслимо, чтобы у вас во второй раз возникло предчувствие чего-то очень важного без того, чтобы кто-то предварительно не заложил вам это в голову гипнотически.

— Но это мои мысли, а не какого-то там дяди!

— Совсем необязательно. Это вы так считаете, а на самом деле вами манипулирует какой-нибудь кукловод. — Она запнулась, затем продолжила: — А вы не думаете, что просто быть нобилем Джейны ещё недостаточно для того, чтобы предсказать возвращение Рокуэла как следствие моего ареста? Слишком радикальное, чересчур фантастическое для вас предвидение, даже если оно полностью оправдалось.