И опять Джайер предпочел промолчать. Вновь зажегся фонарик. Его шальной луч нечаянно высветил его лицо — угрожающее, с превратившимися в узкие щелочки глазами, вздернутой кверху губой. Было очевидно, что в этот момент в его голове бродили крайне неприглядные мысли и он просчитывал возможные варианты своих действий.

Внезапно он словно выстрелил:

— Почему вы расстались с Дэвом?

Милисса, слегка поколебавшись, ответила:

— По привычкам и поведению он все больше и больше стал походить на джейсамов и относиться ко мне так же, как они к своим женщинам — простым для них самкам. Мне это не нравилось уже несколько лет, но мы были единственными людьми на этой планете, последними представителями нашей расы в этой части Вселенной. Посему я попыталась терпеливо сносить свои невзгоды по примеру ваших женщин с их многовековым опытом по этой части…

В действительности все обстояло гораздо сложнее. Разумеется, ей не раз думалось, что все эти мучительные приступы отчаяния, связанные с Дэвом, вполне могли быть проявлением той самой тяги к смерти, которая погубила человеческий род. Но она упорно боролась со своим недугом, с постоянно нараставшим чувством горечи вплоть до того, совсем недавнего, дня, когда на неё тоже снизошло озарение.

Мужчины-земляне, подумала она тогда, по своей природе есть и всегда были столь же порочными, как и их коллеги-джейнийцы. Но земные женщины, обладая развитым материнским инстинктом, ради его удовлетворения неизменно, во все времена, шли на компромиссы с этими эгоистами. Именно эта потребность в материнстве и явилась той спасительной для мужчин и для всего человечества оболочкой, которая нейтрализовала осознание женщинами истинной, невыносимой натуры этих животных.

Подумав как-то, что неплохо было бы на некоторое время покинуть Дэва, чтобы основательно поразмышлять над тем, что ей открылось, Милисса в конечном счете утвердилась в этой мысли.

Из задумчивости её вывел полный угрозы окрик Джайера:

— Послушайте, первый раз интуиция проснулась во мне после того, как я арестовал вас. Второй раз предчувствие появилось в вашем присутствии. Вывод: вы — причина их возникновения. Клянусь Дилитом, женщина…

Милисса поспешила прервать его гневную филиппику в свой адрес:

— А почему бы вам не рассказать мне, что это за мысль посетила вас во второй раз?

Услышав его ответ, она изумленно воскликнула:

— Но это же смехотворно! Мне-то чего хорошего от этого ждать?

Джайер должен был бы согласиться с её логикой. Но он вновь замолчал, уйдя в себя.

На сей раз пауза была довольно продолжительной. Наконец он тихо промолвил:

— И все же оба просветления в мыслях состоялись в вашем присутствии. Значит, кто-то знает, что я здесь!

Все его поведение говорило о том, что он полон терзаний. Было видно, что его мучило понимание возможности опасных последствий своих поступков. Милисса уверилась окончательно, что обстановка переломилась в её пользу. Она раздумчиво протянула:

— Как я поняла, бросая меня в тюрьму, вы преследовали сугубо личные цели, а это обстоятельство полностью лишает смысла все ваши подозрения. На деле вы стремились всего лишь овладеть троном, а попутно заполучить и меня в качестве любовницы…

— Молчать, женщина! — взвизгнул Джайер, не сумев скрыть своего беспокойства. — Я никогда не стремился к престолу, это было бы государственной изменой. Видно, мне лучше все же удалиться отсюда, а то чего доброго не удержусь от насилия в отношении вас и подорву тем самым все шансы предать вас законному суду. Не думайте, однако, что вы от меня уже отделались.

Мигнул огонек. Гулко отозвались удалявшиеся шаги. Распахнулась, а затем с металлическим грохотом захлопнулась дверь темницы.