«Тьфу, наваждение, - не давала ему покоя навязчивая мысль. - Что-то не так здесь. Кроме черт лица и экзотического разреза глаз - что-то не так».

    -  Я не задержу вас надолго. Скажите, мисс, - уверенно начал Том, - как получилось, что ваш... м-м... покойный папа, не задумываясь, внес довольно солидную сумму в качестве взноса в казну ордена Кунта-ин-Шая, необходимого для принятия в Подготовительную общину вашей подруги, о которой мы только что говорили? Это был заем или... э-э... безвозмездное пожертвование?

    -  Почему вы думаете, что отец сделал это не задумываясь? - недоуменно пожала плечами Циньмэй. - Я его с трудом уломала тогда. Надо было спасать Марику.

    -  Вот как? Для нее так жизненно важно было пойти в монахини? - чуть удивленно осведомился Том. - И именно в монастырь Кунта-ин-Шая?

    -  Она не признавала другой веры, кроме пестрой. Никогда, сколько я ее помню. Хотя, конечно, не принимала ее всерьез.

    -  Пеструю веру никто не принимает всерьез, - произнес общепринятую истину Роббинс. - Так почему же...

    -  Потому что у нее все остальное было слишком уж всерьез. Не в том смысле, что ей угрожало что-нибудь... официальное. Нет, это чисто внутреннее у нее было. В чем-то она себя винила все время. Вы, наверное, лучше меня знаете, что у Марики были крупные неприятности.

    -  Понимаю - травма. Но я-то полагаю, что, наоборот, - осторожно предположил Том, - с вами, как со своей подругой, она поделилась.

    -  Я ей скорее младшей сестрой была, чем подругой, - как-то не по-женски резко прервала его Циньмэй. - И делиться своими переживаниями она никогда ни с кем не любила, мистер.

    -  И... потом ваши отношения каким-то образом прервались. Мисс Карои не вернула вам эти деньги? - поинтересовался Том, решив, что не мешает порой и дурачком прикинуться в таком обществе.

    Казалось, он задал вопрос, поставивший девушку в тупик. Что-то не так было в ней. Только вот - что?

    -  Деньги? - Казалось, она впервые задумалась над этой стороной вопроса. - Да, пожалуй, вернула. Она стала хорошо зарабатывать, когда ушла из монастыря.

    -  Ей там не понравилось? Или просто она, так сказать, оправилась от своей травмы?

    -  Да скорее нет. - Циньмэй рассеянно смотрела куда-то в пространство и, похоже, скорее решала что-то для себя, чем отвечала докучливому следователю. - Наоборот. Она совсем сломалась. До конца.

    -  Ну что ж, в таких случаях люди иногда начинают хорошо зарабатывать. Бывает, - признал Том. - Так почему же все-таки вы перестали общаться с... э-э... Марикой?

    -  Да как-то все само собой сошло на нет, - с налетом грусти ответила Циньмэй. - Мы перестали быть друг другу интересны. И потом, у Марики бзик такой остался. Будто у нее дурной глаз. Словно всех, кто с ней близок, преследует рок. Беда. Поэтому она ни с кем и не сходилась особенно. Часто переезжала. И никогда не сообщала нового адреса. Если это вас интересует.

    -  Вы это воспринимали всерьез?

    Девушка снова пожала плечами:

    -  Мастер Лю говорит, что у каждого - своя аура.

    Том не стал интересоваться взглядами Мастера Лю на ауру Марики Карои и, наконец поднявшись со стула, откланялся. В этой игре козырей у него не было, и с развитием беседы можно было повременить.