– Мы с вами разговариваем уже минут сорок. И сколько ей до нас ехать?

– От силы десять минут.

– Тогда она должна быть уже давно тут.

– Я тоже так думаю.

– Позвоните ей.

Павел Степанович послушно набрал номер, тыкая в кнопочный телефон. Фима заметила, что он не признавал быстрого набора номера и набирал цифры по памяти. Это внушало уважение. Спроси ее саму, она бы смогла назвать разве что свой собственный номер да еще номер их домашнего телефона, который уже много лет был отключен за ненадобностью. И вот скажите на милость, зачем до сих пор этот абсолютно никому не нужный номер хранится в ее памяти?

В это время самой Фиме позвонил Павлик. Голос братца звучал с деланой беззаботностью, так что Фима сразу поняла: что-то случилось. И чутье подсказало ей, что беда случилась с пирожками тетушки Риммы.

– Слушай, систер, тут такое дело! Ты домой сегодня возвращаться собираешься?

– Вообще-то мы с Арсением расследуем преступление. Так что даже не знаю, когда я вернусь. И вернусь ли вообще сегодня.

– Это отлично!

– Радуешься? Хочешь все наши пироги слопать?

– Скажешь тоже! Было бы что там лопать.

– А в чем дело?

– Понимаешь, мама оставила вам с Арсением по несколько штук, а Пятница их все сожрал.

– Пятница?

– Да.

– Тогда ему срочно нужно к врачу! Немедленно!

– Зачем? Пирожки вкусные были, ну, ты это и так знаешь.

– Везите его к ветеринару! Пусть срочно промывает собаке желудок. Мама присылала мне фотографию моих пирожков. Их там не меньше десятка. Каждый величиной с ладонь! Если Пятница их умял, то ему грозит заворот кишок! Он просто умрет.

– Погоди ты паниковать. Ну, может, он их и не все съел.

– А куда же они делись?

– Я ему немного помог.

– Или он тебе?

– Или он мне. Систер-сосистер, так мы договорились?

– О чем?

– Ты скажешь маме, что сама разрешила мне их взять? А то если она узнает, что я их съел, а тебе не оставил, то неделю не будет со мной разговаривать. Ты же знаешь, как она относится к тем, кто так поступает.

Фима знала и пообещала братцу, что не станет его выдавать. Павлик быстро рос, его организм постоянно требовал подпитки энергии. И мальчик часто съедал все подчистую, прежде чем успевал опомниться.

Она в душе посмеялась над братиком и вернулась к делу.

Дозвониться до Тамары Михайловны никак не удавалось. Звонок шел, но никто не отвечал. Приехала? Не приехала? Если не приехала, то почему? Никакой ясности не наблюдалось.

Павел Степанович предложил пойти в главное здание, где могли подсказать по поводу директрисы. Но там тоже ничего не знали. Все та же воспитательница, кутаясь в теплую шаль, объяснила, что Тамара Михайловна ей тоже звонила, что-то пыталась объяснить, но разобрать ничего не удалось.

– Я ей сказала, что у нас ЧП, чтобы она ехала немедленно сюда, тут следователь из полиции хочет с ней поговорить. Но прошло полчаса или даже больше, а ее все еще нет.

Говоря это, девушка несколько раз поежилась.

– А почему у вас в помещениях так прохладно? – спросил Арсений. – Топят плохо?

– Топят у нас хорошо. Я бы даже сказал, отлично топят. Все батареи горячие. Можете сами убедиться.

Батареи и впрямь грели изрядно.

– В чем же дело? Стены тонкие?

– Стены у нас неизменные который год, а холодно почему-то именно в этом году стало.

– Но не везде, Нюра, не надо Бога гневить, – вмешался в разговор Павел Степанович.