— Новый дворецкий? А что с Сеппинзом?

— Сеппинза нет с нами.

Я сочувственно защелкал языком. Он был неплохой дядька, этот мажордом, тем более, что мы, бывало, вместе пропускали винца в буфетной.

— Да что ты говоришь? Жаль. То-то я смотрю, он неважно выглядел в последнее время. Да, вот она наша жизнь. Я бы так сказал: он прах еси.

— Да он в отпуск уехал.

Я прикусил язык…

— А, ясно… Что ж, это совсем другой цвет лица. Знаешь, удивительно, они как сговорились: лучшие слуги, столпы, так сказать, нашего быта, лишают нас своей опоры. Ведь мой Дживз тоже с сегодняшнего утра в отпуске: собирается ловить креветок в Херн Бей. Да, раковина моего дома осталась без своей жемчужины. Я в полной растерянности.

— А я знаю, что тебе делать. У тебя есть запасная чистая сорочка?

— И не одна.

— А зубная щетка?

— Целых две, из хорошей щетины.

— Тогда собирайся, и завтра приезжай в Бринкли.

Сумерки, которые всегда наступают при отъезде Дживза, даже если это утро, начали рассеиваться. Мало что может доставить мне такое удовольствие, как погостить в загородном доме тетушки Далии. Великолепные окрестности, дорожки, посыпанные мелким гравием, гм… канализация, водопровод с чистой местной водой: плюс французская кухня повара Анатоля — божий подарок при любом пищеварении.

«Какое чудесное предложение!» — сказал поэтому я. — «Это снимает многие проблемы и возвращает меня к жизни. Завтра же спортивный автомобильчик Вустера будет смиренно стоять под твоими окнами, а сам Вустер — у твоих ног, умытый и причесанный и с песней на устах. Надеюсь также вдохновить Анатоля на создание новых гастрономических произведений. Кто из других посторонних пьет мед из твоих гостеприимных сот?»

— Всего их пять.

«Пять?» — я снова прищелкнул языком. — «Дядюшка Том уже, вероятно, близок к истерике.»

Я знал: этот старый кутила не любит гостей в своем доме. Наверняка в эти дни его дежурная молитва — «Да минет меня чаша сия».

— Тома сейчас нет. Он уехал в Херрогейт.

— С прострелом?

— Не с пострелом, а с магнатом, американским магнатом Хомером Кримом. А тот ступил на берег туманного Альбиона по причине язвы. Доктор прописал ему водолечение в Херрогейте. А Том будет держать его руку и выслушивать, какая же гадость эта наша вода.

— Ну и язва!

— Как?

— А наш дядюшка ультраист. Ты вряд ли слышала это слово, я его узнал от Дживза. Ультраист — это человек, который оказывает бескорыстные услуги, не считаясь ни с чем.

— Ха, бескорыстный! У Тома с Кримом назревает очень важная сделка. Если она пройдет, Том станет обладателем пакета без налога на прибыль. Поэтому Том сдувает с него пылинки как с родного.

Я понимающе кивнул, хотя, может, это пустое при телефонном разговоре. Я прекрасно понимал ход мыслей сводного дядюшки. Мой Т.П. Траверс настолько мелочен, что мог скопить этой мелочи не один мешок: он никогда не прочь припрятать одну-другую монетку за каминный кирпичик. Ибо он считает, и не без основания, что если немножко добавить, то будет немножко больше. И уж чему он раскроет свои щедрые объятия, так это возможности не платить налоги. Он трясется за каждое пенни пред лицом родного Правительства.

— Поэтому, целуя меня на прощание, Том слезно умолял, чтобы ты всячески ублажал миссис Крим и ее сына Вилли, и вообще почитал их за королевских персон. Так что они приехали и поставили себя как шкафы.

— Так ты говоришь, ее сына зовут Вилли?

— Да: Уилберт.

Я задумался. Вилли Крим… Где-то я слышал это имя.