— Могу себе представить…

— Да, она рассказывала мне все спокойно, подробно и улыбалась, как ангел. Сначала я просто не мог поверить. Но, поверив, попытался в конце концов вытащить свой пистолет, и — бац! Она выстрелила. Я потерял сознание, потом, через какое-то время, пришел в себя, перед тем, наверное, как появился ты. Я не мог пальцем шевельнуть, но понимал, что, даже если мне выпадет возможность рассказать кому-нибудь, кто в меня стрелял, я все равно не могу назвать настоящего имени убийцы. Девица, которую я знал как Еву Энджерс, наверняка собиралась улизнуть, может, в ближайший час, а я даже понятия не имел, сколько времени провалялся в забытьи.

— Она уже успела скрыться к тому времени, как я безуспешно пытался разговорить тебя, Джим. В некотором роде. Она съехала из отеля «Клеймор» и позже встретилась в баре со своим муженьком. Она намеревалась лететь семичасовым рейсом в Сан-Франциско. — Я усмехнулся. — Но не успела.

— Понятно. Да, а потом ты просил назвать имя человека. Это сбило меня с толку, да и силенок почти не было. Если бы я сказал, что стреляла Ева — а Ева к тому времени уже улизнула, возможно, ей удалось бы отвертеться. Ты бы даже не знал: откуда начинать поиски. Но ты мог разыскать Лоримера — и его жену. Потому я и пытался сказать тебе: «Это была жена Лоримера — Ева, но Ева — не настоящее ее имя». Что-то в этом роде. Но у меня просто не получилось.

— Думаю, я в любом случае догадался бы. Разумеется, я ничего не подозревал, пока не застал их вместе. Тогда я понял, кто они.

Джим помял в руке сигарету, его лицо слегка нахмурилось.

— Послушай, Аарона убили из-за нефти на Бри-Айленде. Целью была нефть…

— Да.

— Я унаследую собственность Аарона. Если бы они купили у меня остров и принялись бурить новые скважины, я сразу бы понял, почему убили брата. Но какой им смысл убивать нас обоих?

— Ты сам мне рассказывал, Джим, когда мы возвращались в твоей лодке с острова, помнишь? В случае смерти вас обоих собственность конфискуется, то есть переходит к государству. Судебный исполнитель может распорядиться имуществом таким образом, чтобы удовлетворить интересы правительства Соединенных Штатов, а потом и Калифорнии; Лоримеры же и Луи Греческий были уверены, что смогут легко все устроить и выкупить остров: либо пустив в ход свои связи — а они у них обширные, — либо, если остров будет выставлен на аукцион, отвалить за него приличный куш. «Хэнди-фуд», разумеется, превосходный предлог, чтобы предлагать за землю высокую цену. Если бы этот план не удался, они, я думаю, были готовы и документы подделать на право покупки — право, которое сохраняется за арендаторами после смерти владельца и имеет преимущество перед правами других сторон. Во всяком случае, так мне рассказал Ральф Мерл. Кроме того, улаживая финансовую сторону вопроса, они не допустили бы, чтобы кто-то еще открыл на острове магазины, увеселительные заведения и так далее — по соседству с фабрикой, где закатывают в банки наркотики. Джим согласно кивал.

— Подумать только, чего люди не сделают ради денег! Конечно, — он улыбнулся, — здесь пахнет не только нефтью, но и солидным капиталом. Между прочим, ты начал рассказывать мне о том, какие страсти разгорелись на острове и как вовремя появился Фини, да так и не закончил, дружище. Как ты думаешь, сколько там нефти? — Его лицо просияло. — На моем острове?

— Нисколько. Там нет и наперстка нефти. Мне показалось, что его вот-вот долбанет шок, хватит паралич, кондрашка или, хуже того, он свалится с кровати. Слегка выпустив пары, он долго трагически молчал. И наконец выдавил из себя:

— Сукин сын.