|
- Я о нем вообще впервые слышу. - То есть вы хотите сказать, что ничего не знаете о Сером Ордене? - Конечно, ничего. Это вы о нем заговорили. - Да, но только для того, чтобы увлечь ваше воображение и заставить вас рассказать нам что-нибудь интересное. Странно, как быстро темнело вокруг. Живот аббата едва мерцал во мгле, а сам он оставался почти невидимым. Джордж почувствовал зов далеких стран. Он понял, что ему пора уходить. Однако Джордж знал, к каким фатальным последствиям могла привести поспешность. Он замер на месте, стараясь не закрывать глаза, так как эту людскую слабость часто использовали для обмана. Переведя дух, он тихо отступил в сторону, и в тот же миг на его ладонь легла чья-то рука. Когтистая лапа критика - именно то, чего он так боялся. - Что вам от меня надо? - спросил Джордж. - Не разыгрывай из себя невинного. - Нет, вы только посмотрите, куда нас заводят все эти глупые вопросы! Скажите, а я не могу ненадолго выйти? - Сначала посмотри сюда, - рявкнул голос, и по его властному тону Джордж понял, что он нежданно-негаданно встретился с одним из членов Серого Ордена. Тем вечером Джордж как следует вымылся, побрился и спустился к ужину. За столом собралась пристойная публика - незнакомые друзья и забытые знакомые. Беседа велась приглушенными голосами, и никто не упоминал о том, где так долго носило Джорджа. В конце концов он захотел узнать о себе, но карты этого не показали. Во всяком случае, там о нем пока ничего не говорилось. Вернее - еще не говорилось. Когда Лаура подала десерт, Джорджа охватило почти неудержимое желание совершить неторопливую и долгую прогулку вокруг квартала. Иногда именно этого и не хватает мужчине - вот так собраться, оставить ненадолго семью, в которой просто души не чаешь, и немного побродить по собственным извилистым дорожкам. После ужина он помог Лауре убрать стол и даже вызвался вымыть посуду. - Может быть, тебе лучше прогуляться? - спросила она. Джордж этого не ожидал. Как мило с ее стороны, подумал он. Хотя она вела себя несколько непоследовательно. Но, возможно, Лаура тоже устала притворяться. Ведь они не были по-настоящему близки друг Другу. И, может быть, поэтому дети так спешили выйти из-за стола и взяться за работу по дому. Решив немного расслабиться, Джордж сел в свое большое кресло, которое он почему-то счел своим, и начал читать газету двухдневной давности. Газета показалась ему суховатой и бессмысленной. Он понятия не имел, что такое грифизная продажа. А кто такой этот Гельмдилио, который вдруг пообещал выставить вон Ренстека? - Лучше я действительно немного пройдусь, - сказал он Лауре. - Ты просто обязан сделать это, - ответила она. Хорошо, что все так уладилось, подумал Джордж. Никаких забот и тревог, просто приятная прогулка вокруг квартала. Он встал, обошел пару раз комнату, потом вернулся и наконец направился к передней двери. Однако на ней была одна из тех овальных дверных ручек, которые ему не нравились. Проворчав проклятие, Джордж повернул обратно и побрел к задней двери. Кивнув жене, он вышел во двор, перешел на усыпанную гравием дорожку, обогнул дом и в конце концов выбрался на улицу. Улица оказалась длинной и прямой. Два ее конца, начинавшиеся от середины, почти ничем не отличались друг от друга и не оставляли никакой зацепки для правильного выбора. |
