Тут было несметное число и других тропических растений: цветов, кустарников, вьющегося винограда. Все это буйно цвело в благодатных условиях вечного лета. Куда ни бросишь взгляд — повсюду олеандры, красный жасмин, белый имбирь, гардении, белоснежные орхидеи, а в затененных местах — великолепные папоротники… Не зря Ди считали признанным садоводом. Сады Сансета стали ее живым мемориалом.
Джорджия еще не успела поговорить с дядей. Он был занят, когда она приехала. Они издали поприветствовали друг друга, и теперь она ждала, когда он освободится и заглянет к ней…
Джорджия не могла не заметить уже в холле, что отелю требовался ремонт. Вся обстановка тоже имела потрепанный вид. Мебель в ее комнате явно знавала лучшие времена. Джорджия решила выяснить точное положение дел дяди. Вероятно, она как-то сможет ему помочь. Фирма «Интерьеры Джорджии Беннетт» в последнее время процветала. Джорджии было ясно, как следует переоборудовать холл и вход в отель, впрочем, это будет стоить денег. Ну, у ее отца денег полно. Мешало то, что он и дядя Роберт никогда не ладили между собой, и только Ди могла благотворно влиять на Досона Беннетта.
Джорджия еще раз глубоко вдохнула наполненный ароматами воздух и вернулась в комнату. На буфете стояла огромная корзина с тропическими фруктами, другая, полная белых орхидей, украшала кофейный столик. В комнате чувствовалось близкое дыхание моря. Джорджия уже стряхнула с себя усталость и ощущала прилив энергии. Наверняка дядя из чувства гордости выделил Линку Робартсу лучший из номеров, решила она. А возможно, гость выбрал одну из шести вилл, которые находились прямо на побережье, среди садов и белых коралловых дорожек. Дядя и ей предложил поселиться на вилле, но она, как родственница, посчитала неудобным занять лучшее из того, что мог предоставить отель. Ее прекрасно устроит и комната в главном здании.
Джорджия развешивала в шкафу свои шикарные курортные туалеты, когда в дверь неожиданно постучали.
Она открыла дверь и широко улыбнулась.
— Дядя Роберт, как я рада видеть тебя.
— Джорджи, девочка! — Он тоже улыбался. — Никого, ну просто никого на свете нет красивее тебя. Ты замечательно выглядишь.
— Я очень болела.
— Совершенно не заметно, дорогая. Извини, я не сразу уделил тебе внимание, но мне пришлось встречать одну важную персону.
— Это случайно не Линк Робартс?
— Как ты догадалась? — Мобрей удивленно вскинул брови.
— Очень просто. Я познакомилась с ним в самолете. Вернее, у нас была стычка из-за такси.
— Ясно, — сказал Мобрей, кивнув. — Думаю, он приехал на разведку. Я в этом даже убежден.
— Я тоже так подумала. Но ведь отель еще не выставлен на продажу, не так ли, дядя Роберт?
Он глубоко вздохнул, затем подошел к плетеному креслу и тяжело опустился в него. Приятное обветренное лицо дяди было изможденным и усталым.
— Не стану обманывать тебя, Джорджи, дела не слишком-то хороши. «Сансет» был частью моей жизни, но без Ди мне ничего не надо.
— Понимаю. — Джорджия села в кресло рядом с ним. — Я всем сердцем сочувствую тебе, дядя Роберт. Ди была необыкновенная женщина. Я знаю, как много вы значили друг для друга. Конечно, ее смерть для тебя невосполнимая утрата. Для меня тоже.
— И у нас нет детей. — Роберт Мобрей вытащил платок и начал вытирать стекла очков. — Было время, когда мы хотели усыновить кого-нибудь. Но потом купили этот остров, и отель стал нашим ребенком. Это и вправду печально. На самом деле только семья имеет значение. Слава Богу, у нас была ты, Джорджи. Наша крестница. Как поживает моя бедная сестра?
— С мамой непросто. Она всегда говорит, что у нее все хорошо. |