— Понятия не имею. Но ситуация настораживает.

— Значит, отказывайся.

— Это проще всего, — фыркнула Татьяна. — Но я-то хочу поехать на Матуа! Сколько уже сиднем сижу, безо всяких приключений! А тут другой конец света. Остров в океане, тропики. Работа интересная. Челлендж. Вызов… — взглянула на отчима умоляюще. — Вот. Реши за меня.

— Решаешь ты все равно всегда сама, — усмехнулся он. — Но я попробую помочь.

— Меня торопят.

— Подождут.

Больше о работе мечты не говорили. Выпили чаю, заели тортиком.

Когда падчерица отправилась домой, Ходасевич сразу включил компьютер.

Возможности пользоваться особыми базами у него не было, но нынче и в открытом доступе о любом человеке — гора информации. Пара часов серфинга по блогам, сайтам и форумам, час на раздумья. Ситуация выглядела весьма подозрительно.

Машина у Чайкина была исправна. Уличная камера зафиксировала: ехал в общем потоке со скоростью шестьдесят семь километров в час. Но внезапно завилял и врезался в столб. Имелась в Сети также запись с видеорегистратора свидетеля аварии. И его же комментарий:

— Когда парня из машины вырезали, от него водкой за километр несло.

Однако как уверяла масса знакомых Чайкина — тот, если за рулем, максимум бокал вина выпивал. А тут вдруг водка. Да много. Нетипичный поступок. Но и никаких убедительных доказательств злого умысла. Человек взрослый. Вряд ли в него насильно алкоголь вливали. Да и пьяненький мог запросто доехать. Если бы ангел-хранитель помог.

Вездесущий Интернет утверждал: в свой последний путь Михаил Чайкин отправился от ресторана «Ми Густо». Валерий Петрович просмотрел сайт заведения: Москва, центр, работает с утра и до последнего посетителя. Ценник запредельный — вряд ли посетителей много. Значит, есть шанс, что блогера вспомнят.

Когда Ходасевич в десять вечера вышел из дома, сосед, куривший у подъезда, захлопал глазами:

— Неужели на гулянку?

— Почти, — усмехнулся полковник.

Успел в «Ми Густо» очень удачно — администратор ресторана как раз собиралась уходить, подкрашивала перед зеркалом губы.

Фальшивыми удостоверениями, как и природной наглостью, Ходасевич не обладал. Но с женщинами обращаться умел.

Он предложил администратору проводить ее до ближайшей станции метрополитена. Единственный наводящий вопрос — и та сама начала рассказывать про последний обед Михаила Чайкина.

— С теткой он был! Противная такая, рыжая. Публичная.

— В смысле — легкого поведения? — удивился полковник.

— Нет! В телике часто мелькает. И вечно с бомжами фоткается.

— Депутатка, что ли?

— Благотворительница, — поморщилась администратор. — Убогим помогает, столовки для них открывает.

— А звать ее как?

— Нинель, что ли. Или Нателла, — нахмурила лобик девушка.

— У Михаила был с ней роман? — простодушно поинтересовался полковник.

— Вряд ли, — рассмеялась девушка. — Наоборот, все время отодвигался — от нее на весь зал духами разило. Когда ему звонили — вообще от стола отходил. А она, гадина, знаете, что творила? Чайкин-то сам — один бокал пива цедил. А рыжая, едва он отворачивался, ему туда водку подливала! И тот, лопух, ничего не замечал. Я, когда новости посмотрела, про Мишу узнала — все думала: в полицию, что ли, позвонить? Все им выложить — про эту Нинель?

— Очень гражданский поступок, — одобрил полковник.

— Но шеф запретил, — вздохнула девушка.