— Ты меня пугаешь.

— Я слышал, когда выбирали остров, были варианты куда гламурнее. Мальдивы, те же Карибы. Греция. Но там — хоть ты и собственник — все равно с местными законами надо считаться. Представителя страны на территории селить. И только на Матуа им вместе с землей дали полный карт-бланш. Стройте хоть коммунизм, хоть первобытное общество.

— А у них есть какая-нибудь цель? Пятилетка в три года? Экологические какие-нибудь программы?

— Зачем? — округлил глаза Пит. — Просто живут в свое удовольствие. Ну, еще иногда принимают дурацкие законы. Потом их отменяют.

— Например?

— Одно время максимально разрешенная скорость на острове была сто пятьдесят километров в час.

— Ты шутишь?

— Они абсолютно серьезно решили. На референдуме.

— И что?

— Через неделю сбили подростка на велосипеде. Насмерть.

— Кошмар. А кто?

— Его сосед. Экспертизу там проводить некому, но очевидцы говорили — был пьяный, выезжал задом из гаража. Оборачиваться или в зеркало смотреть не стал — дал полный газ. А мальчик мимо ехал. Его в забор просто впечатало.

— И как у них в таких случаях? Суд, тюрьма?

— Тюрьма на острове мечты? Ты смеешься! Есть только полиция, избранная из граждан. Типа дружинников. И общественный совет.

— Но хотя бы какие-то наказания есть?

— Только одно. Выдворение. Деньги за жилье не возвращаются. Но здесь и до этого не дошло. Стороны примирились.

— То есть родители погибшего ребенка взяли деньги — и простили его убийцу? — опешила Татьяна.

— Говорят, что так.

— И они по-прежнему живут по соседству и смотрят друг другу в глаза?!

— Общественный совет решил: злого умысла не было. За глупость водитель наказан. Угрызениями совести и деньгами. «Мой грех всегда будет со мной, и кошмарные сны теперь постоянно станут терзать меня», — написал убийца в местной газете.

— Откуда ты все это знаешь?

— По крохам собирал. Интернет ведь на острове имеется, некоторые жители ведут блоги. Подписчиков строго фильтруют, но ты уже знаешь: я умею лавировать.

— Там по-прежнему носятся с бешеной скоростью?

— Нет. Закон отменили. Единогласно. Теперь у них шестьдесят кэмэ в час, как у всех. Но все равно: ни одной камеры, ни одного радара. Ни, конечно, дорожной полиции.

— Слушай, может, мне прямо сейчас обратный билет купить? — Таня поежилась.

— Ох, а я бы все отдал, чтоб туда попасть! — Сине-бронзовые глаза азартно блеснули.

— А вот скажи честно. — Она внимательно взглянула на Пита. — Почему ты не бьешься за Эверест? Почему прицепился именно к Матуа?

Он задумался:

— Знаешь, я много где был. В Индонезии, например, в племени дани. Забавные люди. Член, прости за подробность, в специальном чехольчике носят, называется «котека». А когда кто-то из близких гибнет, отрезают себе фалангу пальца. В знак скорби. Но даже у них — представь — есть свои законы. А на этом твоем островке их нет. Мне жутко любопытно посмотреть на абсолютно свободное общество.

Взглянул жалобно:

— Будешь мне писать? Рассказывать, как там у них все?

— Вряд ли, — честно ответила Таня.

— Тебе лень? Или бесплатно не хочешь?

— Что за глупости! Просто в контракте есть пункт о неразглашении.

— Но как они узнают?

— Да просто «жучок» на мой комп поставят — и все.