Таррант тревожно смотрел на Модести. Вскоре веки ее задрожали. Она медленно открыла глаза. Теперь у нее был уже не отсутствующий, а просто сонный взгляд.

Прошло еще несколько мгновений, и на лице ее появилась слабая улыбка.

— Неплохой трюк, Вилли, — прошептала она. — Рискованно, но сработало. Ничего, в другой раз я на это не клюну. — Затем она перевела взгляд на Тарранта, который склонился над ней. — Ну что, вам было интересно?

— Мне было ужасно, — просто ответил Таррант. — Я, конечно, рад, что видел это, но ни за что не хотел бы увидеть снова. Неужели вам необходимо доводить ваши поединки до того, что кто-то может пострадать всерьез?

— То, что кто-то может пострадать всерьез, как раз очень важно, — сказала Модести, которая явно приходила в себя. — Если превращать это в игру, то тебя ожидают большие неприятности, когда тебе придется столкнуться с чем-то подобным в реальной жизни. Можно начать колебаться, потерять драгоценные доли секунды. И тогда тебе конец. Если бы я вдруг испугалась, что могу пострадать, Вилли раздавил бы меня, как танк.

— Я бы ни за что не попер на рожон, даже если бы стал танком, — отозвался Вилли. — Потому как она пустила бы в ход свое конго, а это что базука для танка. Базуку, конечно, можно раздавить, но и танку не поздоровится.

Таррант вытащил коробку, достал из нее сигару, потом посмотрел на Модести и спросил:

— Вам не помешает, если я закурю?

— Уж лучше курите, чем стоять и трястись надо мной, — мрачно сказала Модести, и в глазах ее заплясали веселые огоньки. Когда Таррант раскурил сигару, она посмотрела на Вилли и сказала: — Спасибо за массаж.

— Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Нормально. — Модести села на столе, ворочая шеей и головой. — Лучше, чем заслуживаю за свою беспечность. Ты меня перехитрил.

— Ну, просто чуточку опередил. Повезло…

Модести еще раз прокрутила в голове ту сцену и сказала:

— Может, и повезло, — после чего соскользнула со стола. Таррант заметил, что она вполне твердо стоит на ногах.

— В душевой есть мешок с колотым льдом и примочки. Чтобы не осталось синяков…

— Отлично. — Она посмотрела на Тарранта и сказала: — Проигравший моется первым. А вы пока можете навестить мастерскую Вилли. Вдруг увидите что-то новенькое.

Таррант машинально кивнул. После всего того, что произошло сейчас в этом помещении, где не было окон и горели лампы дневного света, он несколько утратил контакт с реальностью. Сигара, конечно, способствовала возвращению к действительности, но он по-прежнему испытывал некоторое смятение.

— Спасибо, — только и смог сказать он на это.

— А потом? — осведомился Таррант. Теперь он совсем уже пришел в себя и испытывал к собеседнику благодарность за то, что тот предоставил ему возможность сделать это достаточно незаметным образом.

— А потом надо слушать, — усмехнулся Вилли. — Погодите маленько, сейчас я все налажу.

Он стал орудовать отверткой, ковыряясь в каком-то небольшом черном предмете, который был зажат в тисочках на верстаке. Вилли и Таррант находились в комнате, занимавшей всю заднюю часть здания, за «стрельбищем», отделенном от них кирпичной стеной в девять дюймов.

В ширину мастерская достигала двенадцати футов и была оборудована сверкающими верстаками и полками с инструментами, где имелось все, что только могло пригодиться в искусстве мастерового — от микроинструментов часовщика до тяжелой кувалды жестянщика.