Внезапно разум вернулся к Эффингэму. Казалось, на все это время он лишился себя, своей индивидуальности. Теперь же, полностью осознав ситуацию, видя, что небо освещается чуть заметными проблесками утра, он ощутил, что к нему вернулось сознание. Им овладело неистовое желание жить. Может быть, это ответный крик?

Теперь Эффингэм кричал совсем другим голосом:

— Эй, эй! На помощь! На помощь!

Снова раздался ответный отдаленный звук. Это был, несомненно, человеческий голос. Эффингэм продолжал звать. Свет усилился, хотя все еще было темно, но уже различались какие-то очертания, он мог смутно увидеть свои руки и пространство перед собой. Он продолжал звать, и другой человек отзывался, хотя, казалось, не приближался к нему. Затем после недолгого молчания голос раздался намного ближе:

— Мистер Купер! — Это был голос Дэниса Ноулана.

— Дэнис! — воскликнул Эффингэм. Это был самый счастливый звук, который он когда-либо издавал в жизни. — Дэнис, Дэнис, Дэнис! — Слезы подступили к его глазам. Его прежде не переродившееся естество снова было с ним. Он будет жить.

— Вы завязли, сэр?

Эффингэм все еще не мог четко видеть. Тьма сменилась легкой коричневато-синеватой дымкой.

— Да, ужасно, почти до пояса. Я не могу больше двигаться. Ради Бога, будь осторожен, а то тоже завязнешь. Здесь какая-то яма. Может, тебе лучше подождать до рассвета и сходить за людьми и лестницей. Если ты сможешь найти дорогу назад ко мне. Думаю, я смогу продержаться еще какое-то время.

Последовало молчание, а затем Эффингэму удалось рассмотреть приблизившуюся к нему фигуру Дэниса. Это было чудо — увидеть наконец-то нечто вертикальное, увидеть человека. Дэнис, казалось, легко шел по поверхности болота, его ноги едва касались земли. За ним следовало что-то небольшое, темное, минутой позже Эффингэм разглядел, что это осел. Дэнис и ослик остановились примерно в тридцати ярдах от него. Стало светлее.

— Ради Бога, на чем ты стоишь, Дэнис?

— На болоте есть тропинки, старые, выложенные валежником тропы. Только их нужно знать. Это самое близкое расстояние, на которое я могу подойти по тропе.

Эффингэм застонал:

— Ты никогда не дотянешься до меня. Вокруг трясина. Тебе лучше пойти и привести спасателей. Только, ради Бога, поторопись.

— Я доберусь до вас. Здесь не слишком далеко. Я собираюсь проложить валежник по болоту. Это не займет много времени. Не двигайтесь и не пытайтесь выбраться.

Дэнис снял объемистую вязанку со спины осла. Быстро и ловко он начал бросать ветви валежника на темную поверхность болота. Он их немного прижимал и добавлял еще сверху. Утренняя заря осветила теперь ровную, лишенную каких-либо характерных черт землю вокруг. Тропинка протягивалась к Эффингэму.

Дэнис работал быстро, подкладывая валежник. Эффингэм видел, что его ноги в парусиновых туфлях почти не были испачканы. Он начал осторожно передвигать ногами в грязи, готовясь обрести контроль над своим телом, но, задохнувшись, соскользнул еще глубже. Болото сжало его за талию. В действительности он уже не мог продержаться еще какое-то время.

— Я же сказал вам, не двигайтесь. — Дэнис был уже так близко, что почти мог его коснуться. — Послушайте, когда я дотянусь до вас, мы все сделаем быстро. Я возьму вас под мышки и осторожно потяну, а вы делайте такие движения ногами, как будто плывете в воде. Вот я и здесь. Теперь спокойно двигайтесь, как я вам сказал. Сейчас я встану на колени, а вы держитесь за мои плечи. Теперь передвигайте ногами, двигайтесь вверх, вверх.

Впоследствии Эффингэму казалось, что сами слова Дэниса придали ему новую силу. Он не мог плыть , так как ноги казались парализованными, но все же он слегка пошевелил ими и заставил тело податься вверх в унисон с равномерными усилиями Дэниса.