– Ты была у него? – спросил Чезаре.

– Да, – не смея солгать, опустила глаза она.

– Зачем ты это сделала? – Он чувствовал, как горло ему сдавила тугая петля.

– Мне казалось, что другого выхода нет, – проговорила она чужим голосом. – Я не хотела, чтобы он выгнал нас на улицу.

– Зачем ты это сделала? Почему не предупредила меня? Он не собирался укорять сестру, но сердце жгли ярость и обида.

– Мне казалось, что другого выхода нет, – повторила девушка. – Хозяин сказал, что простит нам этот долг, и мы еще целых три месяца можем жить в нашей квартире.

– Пойдем домой.

Чезаре помог ей подняться, и они медленно пошли к дому. Джузеппина кусала губы, наклонив голову, слезы застилали ей глаза.

– Вы никогда не простите меня? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Тут нечего прощать, – ответил Чезаре. – Виновата не ты.

Его невидящие глаза горели ненавистью.

– Мне казалось, что иного выхода нет. – Эту фразу она повторяла снова и снова.

– Забудь об этом, словно этого никогда и не было, – сказал Чезаре. Он протянул руку к сестре и дотронулся до ее волос. – Ты забудешь все это.

– Нет, – сказала она. – Я стану монахиней. Иначе не смогу жить.

– Об этом мы еще поговорим. А сейчас обещай мне, что все это останется между нами.

– Между нами?.. – Она подняла голову и посмотрела на него отчаянным взглядом.

– Да. Тебя видел кто-нибудь?

– Нет, не видел никто.

– Об этом ничего не должна знать даже мать.

Чезаре привел сестру домой и уложил в постель. Дома не было никого – младшие еще играли на улице.

– Мне холодно, – бормотала Джузеппина, укрываясь одеялом. Она вся дрожала, как в лихорадке.

– Это ничего, скоро пройдет, – утешал он. – Главное, чтобы мама ничего не заметила.

– Я встану раньше, чем она вернется, – пообещала Джузеппина.

– Хорошо, – сказал он. – А я ухожу, у меня есть дела. Выйдя из дома, Чезаре снова направился в церковь. Он шел привычным, знакомым путем, но мир вокруг в одно утро переменился. Это был иной мир, чем тот, в котором он жил до сих пор, – мир темный и враждебный, в котором торжествовало зло. Сердце его сжималось от отчаяния и горя, но страха он не ощущал. Он уже знал, как ему жить в этом мире, он был готов ко всему.

Добравшись до церкви Сан-Лоренцо, он подошел к ящичку для пожертвований и положил все деньги на место, все до последнего чентезимо.

– С тобой, господи, мы в расчете, – сказал он. – Осталось рассчитаться еще с этим дьяволом.

– Ничего себе! Хорош помощничек! – набросилась на Чезаре хозяйка, едва он появился на пороге прачечной. – Ты где это шлялся полдня?

– Мне было нужно. Но этого больше никогда не случится, – глядя ей в глаза, сказал он.

– Ему нужно было!.. – Вдова все более распалялась, раздраженная холодным спокойствием этого парня, которое временами подавляло ее. – Завтра ты, может, вообще не явишься? Так сразу об этом скажи!

– Этого больше никогда не случится, – упрямо повторил он. – Я могу приступить к работе?

– Ты давно к ней должен был приступить.