Изменить размер шрифта - +
Я знал, что случится дальше.
     - И за каждого крестоносца, за каждого янычара, которого ты убьешь, защищая свой дар, имя твое возненавидят сотни. Их отцы и матери, жены и дети, все их друзья возненавидят свиткиан и проклятый Свиток, погубивший их возлюбленных, а свиткиане будут презирать всех христиан и проклятое распятие, всех мусульман и проклятый полумесяц за то, что они погубили их родных свиткиан.
- Нет! - вырвалось у меня. Каждое слово было истинной правдой.
     - А во время священных войн появятся алтари и вознесутся к небу шпили соборов, увековечивающих величие Свитка. И те, кто искал духовного роста и нового знания,найдут вместо них тяготы новых предрассудков и ограничений:колокола и символы, правила и псалмы, церемонии,молитвы и одеяния, благовония и подношения золота. И тогда из сердца свиткианства уйдет любовь,и войдет в него золото. Золото,чтобы строить храмы еще краше прежних, золото, чтобы выковывать новые мечи и обратить неверующих и спасти их души.
     - А когда умрешь ты, Первый Хранитель Свитка, потребуется золото, дабы вознести в века лик твой. Появятся величественные статуи, огромные фрески и картины, воспевающие эту нашу встречу своим бессмертным искусством. Представь роскошный гобелен: здесь Свет, вот Свиток, а там разверзлась твердыня неба и открылся путь в Рай. Вот коленопреклоненный Великий Ричард в сверкающих доспехах, вот прекрасный Ангел Мудрости со Священным Свитком в руках, а вот старый Леклерк у своего костерка в горах,свидетель явленному чуду.
"Нет! - подумал я. - Это невозможно".
Но это было неизбежно.
     - Отдай в мир этот свиток, и появится новая религия и еще один клан священников, снова Мы и снова Они, опять брат пойдет на брата. Не пройдет и сотни лет,как ради слов, написанных здесь, погибнет миллион человек. А за тысячу лет - десятки миллионов. И все ради этой бумажки.
     В его голосе не было ни горечи, ни сарказма,ни усталости от жизни. Жан Поль Леклерк был исполнен знанием, накопленным всей его жизнью, спокойным принятием того, что он в ней встретил.
Лесли поежилась.
- Дать тебе куртку? - спросил я.
- Спасибо, дорогой, - сказала она. - мне не холодно.
     - Не холодно, - эхом отозвался Леклерк. Он вытащил из костра горящую веточку и поднес ее к золотистым страницам.это вас согреет.
- Нет! - Я отдернул свиток. - Сжечь истину?
     - Истина не горит. Она ждет каждого, кто пожелает найти ее,ответил он. - сгореть может только этот свиток. Выбор за вами. Хотите ли вы, чтобы свиткианство стало новой религией в этом мире? - Он улыбнулся. - А вас обьявят святыми...
Я глянул на Лесли, в ее глазах,как и в моих,мелькнул ужас.
     Она взяла веточку из рук старца и подожгла края манускрипта. В моих руках распустился золотистый огненный цветок, я бросил его на землю. Свиток, догорая, вспыхнул и угас.
Старик облегченно вздохнул.
     - Воистину благословенный вечер! - молвил он. - редко нам выпадает случай спасти мир от новой религии!
Затем он, улыбаясь, повернулся к моей жене и спросил с надеждой:
- А мы спасли его?
Она улыбнулась в ответ.
     - Спасли. В нашей истории, Жан Поль Леклерк,нет ни слова о свиткианстве и войнах за Дар Света.
     Они простились долгим взглядом. Затем старец слегка поклонился нам и ушел в темноту.
     Охваченные пламенем страницы все еще полыхали у меня перед глазами,откровение, обращенное в пепел.
     - Но те,кому необходимо знание, скрытое в этом свитке,обратился я к Лесли. - Как им... как нам узнать то, что там было написано?
     - Он прав, - ответила она, глядя старцу вслед, - те, кто ищет свет и истину, могут найти их сами.
Быстрый переход