|
.. Я всхлипнул от ярости, во мне заклокотала чудовищная сила, расшатывая основы мирозданья. Мир содрогнулся, дом зашатался, как при землетрясении. Задрожали звезды. Я тут же вытянул правую руку, словно рядом была эта самая ручка газа. Дом исчез. Морские волны пронеслись и пропали из-под крыльев, Ворчун подпрыгнул и начал набирать высоту. - Лесли! Ты вернулась! Мы вместе! Она плакала и смеялась. - Ричи, дорогой мой! - воскликнула она. - У тебя получилось, я люблю тебя, У ТЕБЯ ПОЛУЧИЛОСЬ! XII. Пока другой Ричард говорил по телефону, мой муж выскользнул ко мне на балкон. Он поцеловал меня. Мы обнялись. Как здорово, что мы вместе, что мы - это мы! - Почему бы в этот раз тебе не попробовать самому поднять Ворчуна в воздух? - спросила я. - До того, как мы вернемся домой, ты должен почувствовать, что это у тебя получается. Он потянул за ручку газа, но ничего не случилось. Почему же для него это так сложно, подумала я. Слишком много проблем занимают его мысли одновременно. - Ну, Ричард, - воскликнула я, - это очень просто. Сосредоточься! Я решила показать ему, как это надо делать, и взялась за ручку сама. Все тут же пришло в движение. Это напоминало смену декорации после конца съемок сцена с грохотом разворачивается и то, что было горами и лесом, превращается в сморщенное полотно, а скалы - в дрожащие куски пенопласта. - Постой, дай мне еще раз попробовать, - попросил он. - Конечно, любимый, - сказала я. - Давай еще разок. Запомни, главное надо хорошенько сосредоточиться... Я и не думала, что мы вот-вот должны были взлететь. Но в тот момент, когда я бросила газ, Ворчун уже успел оторваться от поверхности воды. Двигатель пару раз чихнул, словно его не успели прогреть. Ворчун присел на хвост, а потом рухнул носом вниз. Ричард схватился за штурвал, но было уже поздно. Все происходило, как в замедленном кино. Мы медленно врезались в воду; раздался скрежет, словно я на полной громкости провела иголкой проигрывателя поперек пластинки; медленно кабина заполнилась водой. Медленно опустился занавес, и свет померк. Когда я снова обрела способность видеть, мир вокруг смутно зеленел, и стало тихо-тихо. Ричард, вцепившись в наш утонувший самолет, раздирал его на части, яростно пытаясь что-то из него достать. - Брось, Ричард, - сказала я. - Нам надо обсудить, что же делать дальше. Там в самолете нам уже ничего не нужно... Но на него иногда находит, и, сейчас, похоже, он первым делом решил вытащить из кабины свою старую летную куртку или что-то в этом роде. Он был очень расстроен. - Ладно, дорогой, - сказала я. - Не торопись. Я подожду. Он еще покопался, а потом нашел то, что искал. Как странно! Из кабины он извлек вовсе не куртку, а меня, волосы мои колыхались, как пучок водорослей. Я видела, как он вынырнул и приподнял мою голову над водой. - Дорогая, все в порядке, - задыхаясь, пробормотал он. - Сейчас все будет хорошо... На него чуть не налетел катер, с которого спрыгнул спасатель, обвязанный веревкой. На лице Ричарда была такая паника, что я просто не могла на это смотреть. Я отвернулась и увидела восхитительный свет, любовь, разливающуюся прямо передо мной. Нет, не тоннель, о котором так много говорил Ричард, но чувство было именно такое потому, что по сравнению с этим светом все казалось погруженным во тьму и идти можно было только в одну сторону - навстречу этой чудесной любви. Свет сказал мне: не беспокойся, я ощутила абсолютную безмятежность и поверила ему всем своим существом. |
