Тем не менее на ее балы всегда стекалось много народу. Одни приезжали, чтобы подивиться скаредности хозяйки дома, другие — чтобы посмотреть, кто из многочисленных внуков леди Харгривз сейчас у нее в фаворе. Поскольку леди Харгривз имела неистребимую привычку обижаться по пустякам, любимчики у нее менялись чуть ли не ежемесячно. В обществе поговаривали, что наследником ее состояния станет тот, кто займет место фаворита накануне ее смерти и сумеет продержаться до самого конца.

Войдя в бальный зал, София поняла, что леди Харгривз наняла небольшую группу второсортных музыкантов вместо полноценного оркестра. Танцевать под такую музыку было почти невозможно. Вместо музыки раздавалось жалкое пиликанье, которое заглушали голоса многочисленных гостей. Комната была натоплена, однако в ней сохранился неистребимый запах плесени, свидетельствовавший о том, что зал использовался в доме лишь раз в году. Испытывавшие легкий дискомфорт гости стояли кучками, оживленно сплетничая и пытаясь тем самым прогнать скуку.

София с улыбкой раскланялась со знакомыми. Попавшийся на пути лорд Роксбери подмигнул ей, и на щеках Софии выступил легкий румянец. У этого джентльмена была нехорошая репутация. После бегства Макса лорд Роксбери несколько раз пытался флиртовать с ней, но тогда София ожесточилась против всех мужчин и закрыла свое сердце на замок. Тем не менее она не могла не отметить, что лорд Роксбери был привлекательным человеком, и сегодня одарила его благосклонным взглядом.

Пробираясь сквозь толпу в дальний конец зала, София заметила брата, стоявшего у стены, неподалеку от ведущих на террасу дверей. Он с некоторой брезгливостью рассматривал содержимое тарелки, которую держал в руке.

Когда она подошла к нему, Джон показал ей тарелку:

— Я никогда еще не ел столь черствого пирога.

— Он высох от старости.

Джон попробовал отковырнуть вилкой кусочек.

— Твердый, как камень. Боюсь, что если этот пирог упадет мне на ногу, будет синяк.

София с укоризной покачала головой:

— Судя по всему, леди Харгривз истратила на организацию вечера не больше двадцати фунтов. Ее всюду приглашают из уважения к ее большому состоянию, а она скупится угостить своих гостей даже самой простой закуской — свежими пирогами!

— Музыка ужасна, в зале душно, угощение отвратительное… — проворчал Джон и, достав из внутреннего кармана сюртука плоскую фляжку, полил пирог ее содержимым. Удовлетворенно хмыкнув, он сделал большой глоток из заветной фляжки и снова ее спрятал. — Ну вот, теперь можно есть. Ммм! Как вкусно! Мой любимый пирог с ромом!

— Как ты можешь это есть?

— Легко, — весело сказал Джон, расправляясь с пирогом. Закончив трапезу, он поставил пустую тарелку на ближайший столик и с надеждой огляделся вокруг. — Ты виделась с Максом? Я думал, что он уже приехал.

София тоже так думала. Тщательно скрывая от брата свое разочарование, она с небрежным видом пожала плечами:

— Нет, мы еще не виделись.

— Правда? А я решил… — не закончив фразу, Джон замолчал.

— Что ты решил?

— Да так, ничего. — Сунув руки в карманы, он прислонился к стене. — Знаешь, что я услышал в холле, когда приехал? Леди Нили объявила во всеуслышание, что хорошо подумала и поняла, кто украл ее браслет.

София замерла. У нее были дурные предчувствия. Что-то в тоне брата подсказывало ей, что она скоро узнает неприятные новости.

— Она назвала имя предполагаемого вора?

— Я не слышал конец разговора, но мне кажется, леди Нили имела в виду Макса. Во всяком случае, я видел, как она кивала в его сторону.

София вскипела от ярости:

— Если леди Нили думает, что она может безнаказанно распространять слухи, порочащие честного человека, то она сильно ошибается! Макс был всего-навсего одним из гостей, и…

— Полегче, дорогая, полегче! — осадил ее брат.