Я показываю на него пальцем:

– Ты что, забыл, что это запретная тема?

Обычно палец помогает, но сейчас он меня за него схватил и убрал от своего лица:

– Прошло уже две недели. Срок давности истек. Так ты говорила с ней?

Я вздыхаю, выдергиваю палец из его ладони и плюхаюсь на стул.

– Нет. А зачем? Ты что, забыл ту часть истории, где она разбивает мне сердце?

– Во первых, звучит слишком поэтично, – отвечает он. – А во вторых, естественно, нет. В этой ситуации я полностью на твоей стороне, даже не сомневайся. Я просто хочу, чтобы ты закрыла гештальт. Ты заслуживаешь эту честь победителя. Представь: ты высказываешь ей, какая она дрянь, а потом ломаешь ее вещи.

Я смеюсь и качаю головой:

– Да уж, больше всего в жизни люблю скандалы.

– Да, тебе бы научиться сааамую малость проявлять характер, это точно, – ответил он, показав на пальцах «чуть чуть». – И как только в тебе уживаются склонность к соперничеству и ненависть к ссорам?

– Да не так уж я и люблю соперничать, – перебиваю я, а Ли прыснул:

– Ага. Расскажи это кому нибудь другому. Ты же помнишь, что после игры в «Али Бабу» в пятом классе у меня шея влево не до конца поворачивается?

– Уже семь лет прошло, Ли. Просто отпусти это, – шучу я, запустив в него носком. – И чего ты вообще так переживаешь за наши с Джуд отношения? Как насчет твоей личной жизни? Что, не о чем беспокоиться?

Он кидает носок обратно и фыркает:

– Да, с личной жизнью у меня сейчас напряженка. Хотя в пятницу мы с Ноем идем на свидание, большое тебе спасибо.

– Это тот парень из «Куриных палочек»?

Друг поморщился:

– Прекрати его так называть.

Я смеюсь и продолжаю паковать вещи:

– Прости. Ты первый его так назвал, и это прекрасно прижилось. Я все жду, когда ты станешь мужем парня из «Куриных палочек».

Ли со стоном падает животом на мою кровать, раскидав подушки.

– Ну Миллиии, – ноет он. – Почему ты меня оставляяешь? Ну что там такого в этой Шотландии, чего нет в Техасе? Ну, кроме смены сезонов.

– Да все что угодно. Хотя бы килты.

– Я тоже могу их носить!

– Волынка.

– И этому научусь.

– А как насчет геологического разнообразия?

– Милл, в Техасе же куча скал, чтоб их!

Я улыбаюсь, кладу в чемодан еще один свитер и объясняю:

– Но они другие! Да и мне хочется сменить обстановку.

– Пообещай, что ты делаешь это только потому, что действительно хочешь поразвлечься и получить новый бесценный опыт, – говорит он и показывает на мой шарф, – а не для того, чтобы сбежать.

– Cбегаю только самую малость, – объясняю я, сделав жест, который он изобразил до этого. – Совсееееем чуть чуть. Каждой девушке это дозволено.

Он явно хочет поспорить, но лишь вздыхает и произносит:

– Хорошо. Тогда хотя бы потрать время с пользой и поохоться на лох несское чудовище.

Складываю пальцы пистолетом:

– О, этим я точно займусь.

В дверь постучали. Это Анна зашла поинтересоваться, как идут сборы. Ее рыжие волосы убраны от лица, а на руках она держит Гуса. Увидев меня, он радостно вскрикивает и протягивает ко мне ручки. Подхожу к двери, беру его пухлую ручонку и целую.

– Все отлично, – говорю я. – Для Гуса в моем чемодане как раз хватит местечка.

Она улыбается и немного подбрасывает лепечущего брата:

– Уверена, он был бы в восторге. А мне потом пришлось бы воспитывать ребенка, который говорит с шотландским акцентом. Вот забавно было бы.

Я смеюсь, возвращаюсь к шкафу и достаю свитер.