— Ты хочешь, чтобы я вернулась к пятнице? — огорчилась Кристиана. Ей не хотелось сокращать визит, но если отец нуждается в ней, она вернется. Для них обоих ответственность и долг были превыше всего.

— Конечно, нет, глупышка. Я и не думал об этом. Можешь даже задержаться.

— Это было бы неплохо. — В ее глазах вспыхнула надежда. — А ты не против?

— Оставайся сколько захочешь, — обрадовал ее князь.

Кристиана стиснула его в коротком объятии, обменялась вежливым рукопожатием с министром и вышла из комнаты, задержавшись на секунду, чтобы помахать рукой отцу.

— Очаровательная девушка, — заметил министр финансов, когда они вернулись к работе.

— Я тоже так считаю, — с гордостью отозвался Ганс Йозеф.

Шофер доставил Кристиану и двух ее телохранителей в аэропорт Цюриха, где четверо представителей службы безопасности проводили их в самолет.

Когда они оказались на борту, окружающим стало ясно, что путешествует важная персона. Стюарды суетились вокруг Кристианы. Вначале ей предложили шампанское, от которого она отказалась, а после взлета принесли чашку чая. Один телохранитель сидел рядом с ней, другой через проход. На протяжении всего полета Кристиана читала книгу о практических аспектах экономической политики, которую рекомендовал ей отец. Спустя полтора часа самолет приземлился в аэропорту Хитроу. Здесь Кристиану ждал лимузин. К двум ее телохранителям присоединились два представителя службы безопасности аэропорта, которые быстро провели прибывших через таможню и проводили к лимузину. Машина тут же тронулась с места, и не прошло и получаса, как она остановилась перед небольшим элегантным особняком кузины на Слоан-сквер. Виктория принадлежала к числу немногих титулованных женщин в Лондоне, которые обладали внушительным состоянием. Ее мать была богатой американкой, вышедшей замуж за английского аристократа. После своей смерти, последовавшей два года назад, она оставила дочери огромное наследство. Виктория великолепно проводила время, транжиря деньги, и ничуть не возражала, когда ее называли чудовищно избалованной и экстравагантной особой. Она умела наслаждаться жизнью и была чрезвычайно щедра со своими друзьями.

Она сама открыла дверь Кристиане. На Виктории были голубые джинсы, футболка и красные туфли на высоких каблуках. Наряд дополняли огромные бриллиантовые серьги и диадема, криво сидевшая на ее ярко-рыжих волосах. При виде кузины Виктория восторженно взвизгнула и, обхватив ее руками, потащила внутрь. Телохранители Кристианы внесли ее чемоданы и последовали за дворецким, который проводил их наверх.

— Ты чудесно выглядишь! — воскликнула Виктория, схватившись за диадему, которая от ее энергичных движений съехала на ухо.

Кристиана рассмеялась.

— Что ты делаешь с этой штуковиной на голове? Может, мне следовало привезти свою? Мы что, куда-нибудь собираемся сегодня вечером?

Она не могла представить себе место, куда можно было бы надеть диадему, не считая бала, устраиваемого королевой. Но о таком важном событии Виктория ее не предупреждала.

— Просто мне показалось, что глупо держать такую красоту в сейфе, и я постаралась найти ей применение. Теперь ношу ее дома, — последовал ответ вполне в духе Виктории.

Она была необузданной, эксцентричной и красивой. Очень высокая, почти шести футов роста, Виктория была лишена каких-либо комплексов и расхаживала повсюду в туфлях на шестидюймовых каблуках, которые она носила с мини-юбками и джинсами. Юбки были такими короткими, что выглядели скорее как пояса, а прозрачные блузки постоянно соскальзывали с плеч, обнажая значительную часть груди. Будучи весьма эффектной женщиной, Виктория попробовала себя на сцене и на подиуме, а когда ей это надоело, увлеклась живописью.