Почему-то у Фионы сложилось впечатление, что у Кристианы все обстоит иначе. Кристиана не носила драгоценностей и одевалась так же, как остальные, но она была хорошо образована и имела безупречные манеры. Все это указывало на благородное происхождение. Фиона давно отметила великодушие и щедрость Кристианы, характерные для тех, кто находится в ладу с окружающим миром и самим собой. В ней не было и намека на зависть, снобизм или предвзятость. Ко всем она относилась с искренней симпатией и никогда не говорила о деньгах или преимуществах, которые, видимо, имела дома. Кристиана почти не рассказывала о своем доме, разве что упоминала изредка об отце, которым она, похоже, восхищалась. Фиона подозревала, хотя и не имела никаких доказательств, что Кристиана пришла совсем из другого мира. Как сказала Мэри, и все согласились с ней, такт и изящество были для Кристианы столь же естественны, как улыбка на ее лице.

— Мы могли бы отправиться в Америку вместе, если я когда-нибудь решусь расстаться с Африкой, в чем я сомневаюсь. Порой мне кажется, что я никогда ее не покину и, может, даже умру здесь, — задумчиво произнесла Фиона, сложив руки под головой.

Кристиана улыбнулась:

— Я бы тоже хотела остаться. Мне здесь очень нравится. То, что мы делаем, придает смысл человеческому существованию. Здесь ощущаешь свою нужность людям.

— Неплохое ощущение, — заметила Фиона и погасила свет.

Их соседки еще не вернулись. Мэри осталась в обеденной палатке, наслаждаясь прощальной беседой с коллегами. Лора бродила где-то с Антуаном, пользуясь возможностью побыть вместе перед разлукой. В палатку доносился смех. Когда остальные женщины вернулись, Кристиана и Фиона уже крепко спали.

На следующее утро все встали пораньше, чтобы попрощаться с отъезжающими. Стояла типичная для Африки великолепная погода. Все сотрудники сожалели об отъезде коллег, которые внесли веселое оживление в их размеренную жизнь. Кристиана заметила, что Антуан с Лорой держатся за руки, не отходя друг от друга. Что бы ни произошло между ними ночью, это явно пошло обоим на пользу. Лора едва сдерживала слезы, когда они прощались.

— Ничего, вы скоро увидитесь, — утешала ее Кристиана, когда они, проводив отъезжающих, шли на работу: Лора в офис, а Кристиана в палату для больных СПИДом, которых она навещала каждое утро.

— Он тоже так сказал, — мечтательно проговорила Лора, вызвав у Кристианы улыбку.

Войдя в палату, Кристиана обнаружила там Паркера и Мэри, делавших обход. Паркер только что закончил осмотр молодой матери, ребенок который заразился СПИДом. Как выяснилось, женщина не пользовалась молочной смесью, которую ей выдали в центре, а кормила младенца грудью. Она рассказала, что ее муж выбросил смесь, опасаясь, что она вредна для ребенка. Это была трагедия, с которой Мэри сталкивалась каждый день. СПИД и недоедание были проклятием, с которым ей приходилось постоянно бороться.

Кристиана тихо проскользнула мимо Паркера и Мэри, не желая отвлекать их, и подошла к своим знакомым, которых она пришла навестить. Кристиана объяснялась с ними шепотом, используя те немногие слова, которые успела выучить. Она прилагала немало усилий, чтобы освоить здешний язык. Ей помогала Фиона, бегло говорившая на местном наречии благодаря тесному общению со своими пациентками. Женщин, которых навещала Кристиана, звали Мванайама, что означало «пятница», Викеза, что означало «урожай», и Айфи, что означало «любовь». Кристиане нравилось звучание их имен. Женщин забавляли ее попытки говорить на их языке, что у нее не всегда получалось, и одобрительно кивали, когда ей удавалось овладеть хотя бы элементарными словами. Можно было с уверенностью сказать, что после отъезда из Синейфи Кристиане не придется разговаривать на этом языке. Но он был нужен ей здесь, чтобы общаться с местными жителями. Кристиана очень старалась, и женщины ценили ее усилия.