Натали была уверена: как только память к ней вернется и все пробелы заполнятся, на каждый вопрос найдется ответ. Вместо этого вопросы только продолжали накапливаться.

– Это такая досада, – тряхнула она головой. – Как круг, который никак не замкнется. Ты, я, герцогиня, замок, картина, этот тип Лаги. Все как-то связано, но не знаю, каким образом.

– Я тоже, – согласился он, доставая сотовый из кармана, – но намерен узнать.

Натали с широко открытыми глазами наблюдала, как он нажал клавишу, и его немедленно соединили. Она поняла его беглый французский ровно настолько, чтобы перевести то, что он просил кого-то по имени Андре проверить подноготную Яноша Лаги.

В качестве благодарности за заботу о собаке Дом позволил Кате приобрести на счет его iTunes диск Джастина Бибера и загрузить на ее айпад. С разрешения отца, разумеется. Снисходительный папаша принял десять фунтов вестфальского окорока, который Дом купил у мясника по пути домой. Пес получил пакет с костями, искушавший его всю дорогу до мансарды.

Когда Дом открыл дверь и отступил, чтобы дать Натали дорогу, ее опять охватил приступ нервозности. Теперь, когда она вспомнила прошлое, затмит ли оно настоящее? Неужели вес всех месяцев и лет ее «реальной» жизни задушит и подавит счастье коротких дней, проведенных здесь с Домом!

Она с заколотившимся сердцем вошла в комнату и ощутила мгновенное облегчение. Почувствовала себя дома, несмотря на то что в столбе солнечного света плясали пылинки, а покрывала были смяты, хотя она так тщательно поправила все, прежде чем борзая успела на них поваляться. Она знала, что всего лишь гостья здесь, и все же ее охватило абсурдное чувство принадлежности этому дому. Огромный жирный знак вопроса там, где она хочет знать, сколько еще дано пробыть здесь. По крайней мере, пока они расследуют это дело с Лаги.

Или нет?

Сомнение подняло уродливую голову, когда она оглянулась и увидела, что он по-прежнему стоит в открытой двери.

– Ты не войдешь?

Он слегка встряхнулся, словно собираясь с мыслями, и криво улыбнулся:

– Мы оставили твой чемодан в машине. Сейчас схожу за ним.

В его отсутствие она раздвинула шторы и открыла окна, впуская прохладный ночной воздух. Вспомнив, как Дом поддразнивал ее из-за привычки к аккуратности, она попыталась проигнорировать смятую постель, но чертова штука тянула словно магнит. Она с виноватым видом расправляла покрывало, когда вернулся Дом. Поставил чемодан рядом с гардеробом и направился к холодильнику.

– Хочу пива. Не желаешь? Или вино, или чай?

– Чай звучит неплохо. Я заварю свежий, пока ты звонишь другу узнать, что у него есть нового о Лаги.

Дом вынул запотевшую бутылку «Пилзнера» и сотовый и ушел на балкон. Не потому, что хотел говорить с Андре без свидетелей. Он еще прошлой ночью решил, что будет доверять Натали, несмотря на неприятное известие об аресте, и ничего из случившегося потом не повлияло на его решение. Если все, что ему сообщат о Лаги, не отмечено грифом «Совершенно секретно», он непременно поделится с ней. Ему-то и нужно всего несколько минут, чтобы разобраться в том, что произошло за последние двадцать четыре часа.

О, черт, кого он дурачит?

Прежде всего, ему нужен огромный глоток воздуха. Во-вторых, большой глоток пива. И в-третьих, немного оправиться от сокрушительного пинка в живот, испытанного, когда он открыл дверь в мансарду, а Натали провальсировала внутрь вместе с агаром, вьющимся у ее ног.

Ему нравилось видеть ее здесь. Как ни странно, она не стесняла его, не сжимала пространство мансарды до карликовых пропорций, как это делала Зия, когда бывала в Будапеште. Та вихрем врывалась в мансарду и все переворачивала, оставляя дорожку из одежды, шарфов, книг по медицине и электронных гаджетов.