Изменить размер шрифта - +
Какой бы ненадежной ни была его связь с Лаги и пропавшим Каналетто, вместе с другими свидетельствами, собранными администрацией против банкира, этого оказалось достаточно, чтобы судья выдал ордер на обыск.

Дом ушел еще до рассвета, присоединившись к группе, которая должна была сделать налет на виллу банкира в предместье Будапешта. Натали оставили в мансарде.

– Это просто несправедливо, – пожаловалась она борзой, когда поняла, что утро бесконечно затянется.

Агар склонил голову, при этом явно не выказав сочувствия.

– Ладно-ладно! Все верно, у меня нет официального статуса, позволяющего им включить в оперативную группу. И полагаю, что не хочу видеть, как кого-то уводят в наручниках. Это не по моим нервам, – призналась она с гримаской. – Однако, – она в который раз посмотрела на кухонные часы, – я бы предположила, что некоторые люди найдут способ дать знать, что происходит.

Доминик не мог связаться с ней. Она это знала. Ее телефон на дне Дуная, а стационарного в мансарде нет. Но он мог бы позвонить соседям снизу и попросить Катю или ее отца передать сообщение.

Или нет. Возможно, существует какое-то правило или протокол, запрещавший передавать информацию о ведущемся расследовании гражданским лицам.

– Надеюсь, что не вхожу в число этих лиц.

Угрюмое замечание вызвало нервный визг борзой. Натали наклонилась почесать пса за ухом:

– Прости, старина Герцог. Я просто несколько расстроена твоим альтер эго.

 

– Наконец!

Она метнулась к двери. Испуганный Герцог разразился лаем. При виде улыбки Дома шириной в милю злые упреки застряли в горле. Она могла только смеяться, когда он схватил ее за талию и закружил. Собака немедленно обезумела.

– Дом, прекрати! У меня голова кружится!

Он послушался, но одним движением перевел ее из вертикального положения в горизонтальное. Не переставая улыбаться до ушей, перенес через порог и захлопнул дверь ногой, как только все трое оказались в комнате.

– Полагаю, его поймали.

– Правильно полагаешь. Держись!

Он открыл холодильник, вернул ее в вертикальное положение. Она с визгом обняла его за шею, он достал с нижней полки две запотевшие бутылки, отнес Натали на диван.

Она пока воздерживалась от миллиона вопросов. Он предложил ей бутылку «Пильзнера», но, когда она покачала головой, открыл колпачок и запрокинул голову. Она заметила, что костяшки пальцев поцарапаны и в ссадинах.

– Что с пальцами?

– Телохранитель Лаги налетел на кулак.

Что-то темное и опасное блеснуло в глазах.

– Несколько раз.

– Что? Почему?

– У нас вышел частный спор о твоем полете в Дунай. Он, конечно, твердил, что ни в чем не виноват, но мне не понравилось, как при этом кривились его губы.

Натали с раскрытым ртом уставилась на него. Она так долго была одна. И было так противно, когда Джейсон старался свалить на нее вину за свои махинации. Мысль о том, что Дом объявил себя ее защитником и мстителем, глубоко врезалась в сердце. Но прежде чем она сумела облечь в слова хаотические эмоции, которые пробудили в ней эти сбитые костяшки пальцев, борзая едва не забралась к ней на колени.

Натали с некоторым усилием отстранила пса:

– Лучше дай ему пива, прежде чем он выхватит бутылку у тебя из рук. И доскажи историю до конца.

Он наклонил бутылку к жадной пасти борзой. Натали почти не заметила, что внутренне съежилась при виде того, как золотистое пиво расплескалось во все стороны. Герцог уронил на пол пустую бутылку и стал лизать лужицы, подбирая все до последней капли. Дом тем временем пустился в детальное описание.

– Мы прибыли на виллу еще до того, как Лаги уехал в банк.

Быстрый переход