Гейбриел налил себе шампанского и сделал пару глотков. Ему давно хотелось есть, и он уже устал ждать Антуанетту. На душе у него было тревожно и неспокойно. Неужели она все-таки отклонила посланное ей приглашение, предпочитая остаться в своем поместье? Отчаяние постепенно овладевало им.

Но двери вдруг отворились, он повернулся лицом и обомлел от увиденного — перед ним стояла его Антуанетта.

Ее шелковистые каштановые волосы ниспадали на плечи, подчеркивая их белизну, на утонченном лице сияли горячие карие глаза. Пока она шла навстречу ему, складки ее платья развевались подобно легкому белоснежному облачку, создавая некий неземной, воздушный образ. Наконец она подошла к нему и радостно улыбнулась.

— Шампанское? — предложил он и с нескрываемой теплотой и любовью взглянул ей в лицо.

Антуанетта взяла предложенный бокал, отпила глоток-другой, затем провела языком по нижней губе, слизывая каплю, и Гейбриел понял, что он пропал окончательно.

— Антуанетта, у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение. Вы великолепны.

— О вас можно сказать то же самое, — улыбнулась она.

На Гейбриеле были черный смокинг и белый жилет с безупречно накрахмаленным пластроном. Строгий черно-белый стиль очень шел к нему, он выглядел в таком костюме настоящим джентльменом и был нисколько не похож на бандита в маске или конюха Кумба, каким она привыкла видеть его с момента их первой встречи. Или он таким образом флиртовал с ней? Как обычно, он подействовал на нее как отличное возбуждающее средство. Гейбриел откашлялся и произнес:

— Вы не голодны, воробышек?

— Еще как.

Он положил ей на тарелку несколько закусок, а потом и себе. Они уселись на одну из элегантных кушеток и принялись смаковать разные блюда, запивая шампанским.

— А я думала, что меня пригласили на званый вечер, где будет много гостей, — сказала Антуанетта, оглядывая восхищенным взором пустой зал.

— А это и есть званый вечер. Званый вечер на двоих.

Она с удивлением взглянула на него.

— Подарок Афродиты, — пояснил он, как бы торопясь развеять ее недоумение, а может, и недовольство.

— А музыка будет? — поинтересовалась она.

— Вы хотите танцевать? — Он сразу же вскочил на ноги и предложил руку. — Приглашаю вас на танец, мисс Дюпре.

Антуанетта заколебалась, но затем решилась.

— Хорошо, мистер Лэнгли, давайте потанцуем.

Взяв ее за руку и обняв за талию, он начал вальсировать с ней по залу под звуки невесть откуда зазвучавшей музыки. Антуанетта прильнула к нему, ее ноги без всякого усилия вычерчивали фигуры танца. Все вокруг закружилось в волшебном свете. Ну почему они не могли встретиться именно так в первый раз?

Антуанетта вообразила себя танцующей с любимым мужчиной, в которого она влюбилась до глубины души.

Вдруг ее шаги стали неуверенными, она сбилась с ритма.

Почему с самого начала все пошло не так, как ей бы хотелось? Она отдала Гейбриелу самое ценное, что есть у девушки — так, во всяком случае, называла это Брайди, — и только потом полюбила.

Губы Гейбриела коснулись ее виска. Теперь они еле-еле двигались, кружась почти на месте, под конец он крепко прижал ее к себе, и она ощутила напряжение, охватившее все его тело.

— Посмотрите мне в лицо, — шепнул он.

Она подняла глаза, удивленная скрытой страстностью, прозвучавшей в его голосе.

— Я люблю вас, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы всегда были со мной рядом, Антуанетта. Я не могу жить без вас.