Выскочив в коридор, он хлопнул дверью, которая вопреки импульсу встала на свое место мягко и бесшумно. Отдалившись от палаты на десяток шагов, детектив прижался лбом к стене и тупо ударил кулаком рядом с головой. Он почти не удивился, когда рядом появилась доктор Баррон. Положив руку ему на плечо, она сжала пальцы, заставляя Грина выпрямиться и посмотреть на нее. Он был выше почти на голову, но сейчас рядом с невозмутимой блондинкой чувствовал себя подростком. Она неуловимо напомнила ему ту, другую. Аксель покачал головой, прогоняя наваждение. Аурелия совсем на нее не похожа.

Доктор Баррон увлекла детектива в свой кабинет. Путь до него Грин не запомнил. Он просто шел, повинуясь ее безмолвному приказу, опустошенный и злой.

— Вы действительно верите в то, что сказали пациентке? — без обиняков спросила Баррон, как только дверь в коридор закрылась и они остались вдвоем.

Она присела на край стола, а Грин рухнул в кресло и поднял на нее мутный взгляд. Ее лицо оставалось прекрасным и спокойным, как море в солнечный день. Она помогла в прошлом деле, вытащив из памяти Луи Берне критичную для следствия информацию, воспоминания, которые расставили все точки над «i». И тогда она не задала детективу ни одного лишнего вопроса. В том числе не стала размышлять на тему этичности подобной просьбы. А просто взялась за работу, нашла дорожку к сердцу и разуму Берне и добилась результата.

И сейчас Аксель понимал, на что обрек адвоката. Понимал, что перед Аурелией он беззащитен. Он может строить из себя кого угодно, но она видит то, на что он сам не в состоянии посмотреть.

— Я не верю ей.

— Вы себе не верите, детектив.

— Я не просил о сессии.

— А это и не сессия. Мы просто разговариваем.

Молчание разделило их, а потом объединило, но ледяная глыба в груди никуда не делась. Аксель машинально сжал руки, сплел пальцы, замыкаясь от всего мира. Ему было сложно проанализировать то, что только что произошло. Но безмятежный покой, который окутывал доктора Баррон, наконец начал действовать. И кажется, Грин снова научился дышать.

— Вас притянула ее бездна, детектив. Именно бездна. Загадка, излом. Такой ли должна быть любовь, о которой вы говорили? «Влюбился»?

По спине пробежала волна липких мурашек. Грин поежился.

— Вы не знаете, через что я прошел.

— Нет, детектив, — строго покачала головой Аурелия. — Вы не знаете, через что проходит она. Представьте — хотя бы на минуточку — вы просыпаетесь в больнице. И вам говорят, что вы убийца. Серийный убийца, маньяк-психопат. Вам показывают доказательства. Фото, отпечатки, анализ ДНК. Всю эту мишуру, которую вы в полиции так любите. Все улики указывают на вас. Но вы точно знаете, что никого не убивали. И ваша единственная надежда — что кто-то из ваших коллег (а в ее случае единственный любимый человек) поверит, что вы не могли это сделать, что вы не способны на такое зверство. И вот этот человек приходит, вы говорите ему, что невиновны. А он вам — «я тебе не верю». Как вы думаете, это достаточное наказание за болезнь?

Аксель задохнулся. От возмущения, боли, гнева. Он сжал руки так сильно, что, кажется, распорол ногтями ладони. Но выдержать все такой же спокойный взгляд психотерапевта не смог. Опустил голову.

— Почему вы ей верите?

— Я профессионал и с этим диагнозом уже сталкивалась.