– Конечно. Я там недурно проводил время.

Он сказал, где будет меня ждать. Точно в выбранном мной месте, а именно – на поляне, где обычно разводили костер.

Однако из того, что он говорил, меня занимала только предназначенная для меня информация. Я догадался, что кто-то прослушивает наш разговор, по крайней мере в Грин-Мезе. Я хорошо знал Сэма. Порой в безвыходной ситуации, когда исчерпаны все прочие средства, Сэм был способен пойти на крайнюю меру и заманить меня в западню, но при одном непременном условии – твердой уверенности, что я вычислю эти обстоятельства и пойму, что это подставка.

Сэм своим звонком предупреждал меня и надеялся, что я сам пойму что к чему. Я же в свою очередь опасался, как бы он не переусердствовал, не зная, что я уже предупрежден Войстером. Если я не дам знать, что понял его намек, он может пойти дальше и наломать дров.

Поэтому, как только он назвал место нашей встречи, я поспешно сказал:

– Отлично, Сэм, я понял. Так-то ты отдыхаешь? Ну, ты обо всем расскажешь мне при встрече, но все-таки что заставило тебя расстаться с любимым гамаком? Не иначе как долг полицейского?

После секундного колебания Сэм сказал:

– Ты правильно угадал, старик. Именно поэтому ты нам и нужен. Я часто цеплялся к тебе по поводу твоих методов работы, но вынужден признать, что порой они оказываются единственно правильными. Но я – полицейский и должен строго следовать букве закона...

– Согласен, Сэм. Закон есть закон. Но сколько раз я пытался убедить тебя в том, что к закону надо подходить творчески, с известной долей воображения. Ну уж раз тебе понадобилась моя помощь, я прибуду вооруженным до зубов. По крайней мере со своим кольтом, который, как ты знаешь, еще ни разу меня не подводил.

Я услышал, как он облегченно вздохнул.

– Валяй, хотя в данном случае он вряд ли тебе понадобится. Я знаю, что ты без него даже в сортир не ходишь. Итак, до встречи. Кстати, как думаешь, во сколько ты будешь здесь?

– Надеюсь, это не горит? Мне тут еще нужно кое-что сделать, например натянуть портки. Давай подумаем... одиннадцать тридцать тебя устроит?

– Вполне. В любое время.

– Э... в любое время мне не подходит. Ты же знаешь – я человек занятой и не собираюсь околачиваться на этой поляне, ожидая, пока ты выловишь всю форель из ручья. Буду ровно в одиннадцать тридцать. Договорились?

– Договорились, – спокойно заключил Сэм.

– До встречи, Сэм. Передай привет Миранде.

– Я... об... – поперхнулся Сэм. – Обязательно передам.

Я повесил трубку, но тут же снова снял ее и, позвонив в ЛАОП, попросил срочно к телефону лейтенанта Роулинса. Когда он взял трубку, я жестко сказал:

– Это – Шелл, Билл. Я дома. Срочно подгребай ко мне, лучше один. Все объясню на месте. Времени у нас в обрез. Жду.

Снова положив трубку, я принялся ждать Роулинса. И одиннадцати тридцати.

К тому времени я уже двадцать минут сидел на дереве, в чертовски неудобной позе, забравшись в интересах безопасности в расщелину между шершавым стволом и огромной шишковатой веткой. Бешеная гонка от «Спартанца» до Грин-Мезы заняла времени меньше, чем я рассчитывал. Еще десять минут ушло на преодоление восьмисот метров от полусгоревшего основного здания курортного комплекса, где я припарковался, до поляны. Сейчас, с высоты семи метров, поляна была видна как на ладони, но что происходило в густых зарослях вокруг нее, сказать трудно.

Но вот из зарослей вышли шестеро, нет, семеро парней. Шедший на некотором расстоянии от основной группы человек был изысканно одет и причесан, словно только что побывал в мужском салоне красоты. В нем я безошибочно узнал Винсента Рагена. Я предвидел, что в момент расправы надо мной он скорее всего будет находиться где-нибудь поблизости, но не захочет так или иначе участвовать в готовящемся преступлении.