- НЕТ! - врезавший по столу Хрущев буквально рявкнул. - Мы не сдадимся! Ясно вам? Не сдадимся!!!

На Микояна, впрочем, вся эта экспрессия не произвела ни малейшего впечатления. Он только поднял голову и спросил:

- Делать-то что будем?

- Так, - Никита Сергеевич кое-как взял себя в руки. - Первым делом - главы обкомов. И республиканские комитеты тоже. Сначала заручимся их поддержкой.

- И что это нам даст? - уныло поинтересовался Шверник.

- Само по себе - ничего. Но! Попробуем оттянуть начало съезда.

- Время вообще-то на этого работает, - бывший председатель Президиума не хотел фамилию Драгомирова даже произносить.

- Это пока. А мы попробуем через местных товарищей на глав райкомов подействовать. Есть же у них там свои, верные и надежные кадры? Не может не быть, - с каждым словом Никита Сергеевич все яснее видел блуждающий где-то в тумане план.

- И-и-и?… - Микоян пристально уставился на коллегу.

- И перетянем на свою сторону еще и некоторое количество райкомов. Делегатов на съезд все равно через меня утверждать будут… А уж я постараюсь отобрать правильных людей.

- Хм-м-м, - Микоян, человек во внутрипартийных интригах понимающий как бы не больше всех в стране, глубоко задумался, явно что-то прикидывая.

- А знаешь, Никита… Может ведь и получиться. А на съезде уже не одни будем. И глядишь, даже и не в меньшинстве. Надо, конечно, подумать еще, посчитать, посмотреть, что к чему, но пощупать обкомы можно будет.

- Только надо бы еще и Политбюро уравновесить. И президиум хоть частично на себя перемкнуть, - Шверник задумчиво почесал затылок.

- Провал нам нужен, - Хрущев, увидевший надежду, стремился план проработать до максимума возможного, ибо дамоклов меч советского правосудия мотивировал неплохо. - Как и хотели. С Ираном. А то из-за французиков больно успешным выскочка выглядит. Надо ложку дегтя в бочку добавить.

- Уж лучше половник, - неуклюже пошутил Шверник.

- Думать давайте. Какую гадость еще к нему привязать? И как?

- Может, попробовать затянуть обсуждение Конституции в Верховном Совете? - подал идею Микоян. - Сами знаете, пока проект не утвердим, референдума не будет. А не будет референдума - не будет и утверждения народом. Проблема исчезнет. Без нее вся эта его задумка с окружкомами через съезд не пройдет.

- Попробуем, только аккуратно, дабы не переусердствовать. Как метод потянуть время пойдет, - закивал Хрущев. - Еще что-нибудь?

Новых идей не последовало.

- Ладно, первые наброски у нас есть. Значит, так. Коля, поработаешь с Советом. Я пока начну потихонечку товарищей на местах подбирать. Ну а тебе, Анастас - самое сложное, Иран. Сам понимаешь, без него шансов гораздо меньше, - Никита Сергеевич с легкостью поделил фронт работ. Возражений, впрочем, не последовало.

* * *

Нефедов с нежностью перебирал пальцами детали разобранного пистолета Стечкина, ставшего последнее время практически частью руки. Тяжелый, крепкий пистолет. И довольно-таки красивый. Была в нем мрачноватая элегантность холодной беспощадной смерти.

Сам по себе майор тоже выглядел неплохо. Хоть и относительно невысокого роста, он обладал мощью вошедшего в силу медведя. Широкая грудная клетка, квадратные плечи, длинные руки. Кожа Андрея была смугловатой - подарок от смешения всех возможных кровей, как и у множества граждан страны Советов. Здесь присутствовала и татарская кровь, и славянская, и что-то от народов Сибири и Кавказа. Черные вьющиеся волосы оставались коротко подстрижены - рациональность, не более того.

- Садись, друг, - негромко произнес Андрей вошедшему в комнату забытой на окраине Бендер-Аббаса развалюхи. - Я рад, что Аллах позволил тебе прибыть вовремя.

Молодой перс, как ему и сказали, осторожно присел на грубый табурет, стоявший рядом с дверью.