Священник прижимает крестик к губам и беззвучно шепчет слова молитвы. Полицейская отпускает парочку крепких выражений. Мать девочки бледнеет и пытается увести кроху прочь. Однако та вцепляется мёртвой хваткой в Ракету. Пёс только рад вниманию.

— Пушисти-и-к! Пойдём, я дам тебе вкусняшку!

Лабрадор аж трясётся от мысли о еде, но не бежит вслед за Шелли. Он с грустным видом прижимается ко мне и издаёт тихий гавк.

— Шелли, это чужой пёс, — пытается уговорить девочку мать.

Внутренне я ожидаю, что сейчас начнётся истерика, и Принцессу Единорогов придётся отрывать от Ракеты силком. Однако та тяжело вздыхает, целует пса в лоб и бежит за матерью.

Глядя на это, я испытываю смешанные чувства и обращаюсь к лабрадору:

— Мы пока здесь побудем. Можешь ещё поиграть с ней.

Пёс еле слышно скулит, и я скорее угадываю, чем понимаю его.

— Без тебя не уйду. Слово бойскаута.

Со счастливым лаем он уносится за Шелли.

— Вам нужно убираться отсюда, — повернувшись к священнику, говорю я. — Если вриллы пришлют крупный отряд, а это лишь вопрос времени, вас всех перебьют.

— И куда мы пойдём? — пристально смотрит он на меня. — Опасность везде, а здесь наш дом.

— В Рашвилл?

— Там Самеди, — вмешивается индианка. — Возможно, он уже подмял под себя этот город.

— Самеди? — непонимающе спрашивает священник.

— Заключённые сбежали из тюрьмы. Неужели не встречали? Они на мотоциклах тут везде рассекают.

— Хм, да. Мы видели издалека, как они ехали на север, но думали — это ещё одна группа выживших.

— В Чадрон? — делаю я вторую попытку. — Там военная база.

— В самую первую ночь на западе полыхало так, словно там взошло солнце, — мрачно произносит Кёртис. — Не уверен, что в Чадроне остались живые. А какова ситуация в Пайн-Ридж? — задаёт он вопрос полицейской.

Накомис трёт переносицу и на секунду прикусывает щёку.

— Если кратко, там полная задница. Очень много погибших. Нехватка припасов, всего: от еды до медикаментов. Мало тех, кто умеет держать оружие в руках. А на наш лагерь постоянно нападают монстры.

— Значит вам, — говорю я Кёртису, — надо уходить на север. Обогнуть Уайтклэй, захватить выживших из Пайн-Ридж и идти в...

— Денби? — хмыкает Накомис. — У них свои проблемы. Мы связались по рации. Там из реки лезут какие-то сраные рыболюди. Можно было бы попробовать перебраться в Золотой Вигвам.

— Куда?

— Казино на севере от Пайн-Ридж. Здание большое и крепкое. Стены толстые. Там можно наладить надёжную оборону.

— Сколько до него от Пайн-Ридж?

— Тридцать минут.

— То есть чуть больше часа от Уайтклэй. Вриллы будут там до конца недели.

— Всё упирается в этих твоих жуков, — раздражённо замечает Накомис.

— Чегой-то моих? Из вас всех, я их пока что больше всего настрелял.

— Так мы ничего не решим, — кладёт мне руку на плечо священник. — Давайте лучше подкрепимся, почтим павших, а вы сможете передохнуть.

Изнутри импровизированный форт напоминает растревоженный улей. Кто-то бегает с медикаментами, кто-то, собравшись кучками, обсуждает сегодняшнее нападение саламандры, кто-то ревёт посреди улицы. Скорее всего, близкий одного из убитых.

Мы добираемся до трейлера, чью стену покрывает талантливо нарисованное граффити в виде двух ладоней, сложенных в молитве и увитых терновником.

— Падре, да вы человек широких талантов, — ухмыляется Накомис.

— Что вы, это работа молодёжи, — смущается Кёртис.