Пристреляв штуцер своими пристрелочными патронами, стрелки вышли на свой первый огневой рубеж.

Перед каждым из них была своя мишень и по команде хозяина поместья, каждый соревнующийся произвёл в неё по одному выстрелу в цель со ста шагов.

Результат у всех был примерно одинаковым. Каждый пробил чёрное яблочко, вымазанное чёрной сажей на белой холстине. Мужчины стреляли, даже не скинув свои массивные шубы и особенно даже при этом не выцеливаясь.

Со второго рубежа стреляли уже посерьёзнее, в шубе оставался только предводитель дворянства и сам Лешка, не скинувший своего полушубка затянутого поясным ремнём. Целились все тоже подольше, но результат был такой же, как и в первом случае. Все четыре пули стрелков поразили чёрный центральный кружок, только у доктора пробоина была в самом низу, немного вылезая на белёную холстину. Однако все согласились с Петром Григорьевичем, засчитавшим и это попадание – как никак, а пробоина то коснулась чёрного края мишени.

На третьем рубеже шубу скинул уже и сам Аристарх Михайлович, покрутив руками и шумно продышавшись перед выстрелом. На удивление мишень была поражена всей четвёркой, даже пробоина доктора была ближе к центру, чем в предыдущий раз.

На четвёртом огневом рубеже в триста шагов, после тщательной чистки оружия четвёрка стрелков уже не спешила. Каждый стрелял, так как ему подсказывал его опыт и разумение. Всех дольше тянул с выстрелом судья, трижды поднимая и наводя ствол и затем снова его опуская. Наконец, прозвучал последний выстрел и все мужчины, словно дети рванули наперегонки к своим мишеням.

Стоны разочарования послышались одновременно и от судьи и от доктора. Пули обоих довольно далеко от чёрного яблочка пробили белёную холстину, что была натянута на щиты и из претендентов на победу теперь оставались лишь только лишь два стрелка. Однако на пятый рубеж допустили всё же всех, ведь по условиям соревнований каждый должен был выпустить свои пять пуль.

Четыреста шагов было приличным расстояние даже и для 21 века, как никак это ведь всё те же триста метров, очень немало для пулевой стрельбы. Алексей ласково погладил ложе штуцера, крепко обхватил его цевье и вжав плотно приклад в плечо, пару раз глубоко вздохнул и выдохнул, затем сделал третий глубокий вдох и замер на месте, не выдыхая. Вот мушка совмещена с целиком, выбираем пла авно свободный ход крючка и так же пла авно выжимаем спуск. Бабах! Выстрел, окутав всё облаком сгоревшего пороха, заслонил собою мишень. – Как там всё получилось, попал ли?! – роились в голове мысли.

Результаты удивили всех. Чёрный круг пробила только пуля мальчишки. Рядом с «яблочком», но всё таки в белой части мишени зияла и пробоина Требухова.

– Ну что же победа, несомненно, твоя молодой человек, – сокрушённо пожал плечами Аристарх Михайлович. Я и сам почувствовал, как при выстреле слишком уж перетянул спуск, видать от того чуток и «кивнул» ствол. Но ты конечно молодец, поздравляю! Как это только во столько то лет тебе удаётся вот так вот точно стрелять молодой человек, ну никак не пойму я! Видать, талант у тебя к этому делу есть, талант! – и он поднял указательный палец к небу. А давай ка, ради интереса, мы с тобой и с пятьсот шагов в цель ударим, а? Ты конечно уже тут победил, вне всяких сомнений, но теперь уже так это, скажем для лично интереса постреляем? – и предводитель дворянства, озорными глазами взглянул на Лёшку.

– А давайте Аристарх Михайлович, – улыбнулся мальчишка. И «главный дворянин» уезда пошёл самолично отмерять расстояние от мишени.

– Лёшка! Уступи Михайловичу, не порти ты людям праздник, – совершенно серьёзным тоном наказывал сыну Пётр Григорьевич. Нам ещё тут жить дальше и дела свои решать, а уж я тебя тогда в патронах ущемлять вовсе не буду!

И вот было отмеряно пять сотен шагов. Учитывая богатырское телосложение предводителя, в метраже это были, пожалуй, все четыре сотни метров.