От семенного амбара, слышался свист кнута, удары и резкие вскрики жертвы. Десяток мужиков и баб жались к жердяной оградке, наблюдая со страхом и жалостью за той экзекуцией, что происходила сейчас на их глазах. Открывшаяся Алексею картина впечатляла.

На длинной, нестроганой скамье лежал зафиксированный за руки и ноги верёвками Харитошка, лучший дружок Алексея по многим их детским дворовым играм да шалостям. Был он сыном конюха шестнадцати лет от роду и на год старше Лёшки. Характер парень имел лёгкий, весёлый да покладистый. Как и водится с десяти, одиннадцати лет впрягся Харитон в тяжёлую крестьянскую работу, помогая семье и отрабатывая положенную барщину. Всё бы было хорошо, да у Павла Петровича как раз сегодня было весьма прескверное настроение, ну вот видно и подвернулся Харитошка под его тяжёлую барскую руку.

Очередной, переносимый с амбара мешок ржи был как видно сильно подопревшим и лопнул в самое неудачное для этого время, как раз когда перед амбаром проходил старший господский сын. Зерно высыпалось в грязь буквально под самые господские кожаные сапоги.

Следствие было проведено на месте немедленно. Решение его было однозначным – виноват в порче господского имущества, ибо допустил при этом своё личное разгильдяйство, халатность и недогляд. Вердикт был вынесен тут же – Пороть кнутом без жалости, чтобы всем другим неповадно было, причём пороть прилюдно и незамедлительно! Следовало показать холопам всю твёрдость господской власти, ибо расслабились они за зиму, свои бока в избах у печек отогревая!

Исполнение приговора было поручено проводить кучеру Савелию, а это тоже надо сказать был очень хитрый и весьма продуманный ход. Каждый в поместье Егоровых знал про весьма непростые и прохладные отношения между господским кучером и конюхом Осипом, и вот теперь одному из недоброжелателей представлялась возможность выместить всё плохое на сыне своего давнего недруга.

– Ещё, ещё добавь ему плетей! – с какой то жадной радостью приговаривал Павел, раздувая ноздри.

– На спине у парня свежие рубцы обильно сочились кровью, сам же он уже не дёргался резко, и не вскрикивал так истошно при каждом ударе как это было в самом вначале, а лишь судорожно вздрагивал всем телом и тихонько постанывал, уронив лицо на скамью.

Вот она изнанка просвещённого века Екатерины в самой её красе! Барин мог забить до смерти, замучить своего холопа, продать его самого или всю его семью оптом или в розницу, разлучая мать с детьми или жену с мужем. Скотина порой жила лучше, чем простой люд в это время. Всё это Лёшка знал из курса изучаемых им ранее наук, но одно дело знать или слышать, и другое, когда вот всё это твориться у тебя лично на глазах.

– Запорет, запорет ведь насмерть! – причитала мать Харитона, Марфа. Отец мальчишки стоял тут же и тяжело глядел себе под ноги, вздрагивая от каждого удара по спине сына.

Не выдержав, Марфа кинулась в грязь под ноги господину и, размазывая грязь по своему лицу, прижалась лицом к его сапогам.

– Простите мальчишку барин, простите, Христа ради прошу! Мы всё вам отработаем сполна! Простите его, он уже и так без памяти лежит!

– Пшла вон дурра! – брезгливо оттолкнул сапогом бабу Павел. Чё лезешь полоумная!

Что то вдруг перевернулось в эту минуту в сознании у Алексея. Дальше он уже действовал, как будто на автомате.

– Возьми! – резкая и хлёсткая команда заставила Матвея безоговорочно схватить фузею с примкнутым штыком, а Лёшка уже тем временем подскакивал к кучеру. Левая рука парня перехватила его правую с зажатым в ней кнутом в самой её верхней точке готовую уже опуститься вниз для очередного удара. Правая, подхватила её же сбоку за плечевое основание. Подворот под тяжёлое тело. Колени резко выпрямились из полуприсяду, и Савелий, под дружный – Ахх! дворни, смачно шмякнулся на спину прямо в лужу.

Бросок через плечо проведён чисто! «Иппон!»

Алексей резко развернулся и, сделав два шага, оказался прямо перед Павлом.