— А теперь загадай желание.

— Зачем?

Игры с судьбой я не любила никогда, а потому невольно напряглась.

— Быстрее, пока фонари не погасли! — скомандовал темный целитель.

Где-то в глубине пакостной души все же жила послушная девочка, потому что я исполнила настойчивую просьбу, не успев даже подумать толком, как все это глупо. За мгновение до того, как мысль сформировалась, Алескар зарылся носом в мои волосы и прошептал:

— Пожалуйста, пусть это будет что-нибудь о нас.

«Не хочу быть лекарством! Хочу по любви. Взаимной».

Фонари мигнули и погасли. На краешке сознания робко потопталось предположение, что они волшебные. Надо будет найти на карте этот переулок…

Как только стало темно, Алескар развернул меня к себе и сладко прижался к губам.

Дни до встречи со столичным боевым магом пролетели незаметно. Алескар погряз в делах и больше не появлялся, но время от времени напоминал о себе подарками, записками и снами, после которых я являлась в библиотеку нервная и с румянцем на щеках. Ведьмин метод больше не работал. Хотя… не то чтобы я пыталась. Мелвин, наоборот, приходил каждый день, а однажды с метлой наперевес даже гонял Кьяну по библиотеке. Не поймал, библиотека его опять книгами закидала. Зубастыми. И теперь маг у нас не только дико злой, но еще и покусанный. Зато на поправку пошел, и лекарство, выданное Алескаром, необходимо ему все меньше.

Чего бесится, спрашивается? Кьяна при следующей же встрече пошла на попятную и заявила, что такое счастье ей даром не надо и вообще она лучше к студентам присмотрится. Но Мел только больше рассвирепел. Может, потому, что его матушка решила остаться в городе и поприсутствовать на помолвке?

Одна Багряна порхала по библиотеке жутенькой бабочкой и вызывала у нас чувство жгучей зависти. И нам даже стыдно не было! Нет, ну правда. С Айкеном они с каждым днем становились все ближе и только что не просились присоединиться к нашей помолвке. Наглая девица даже стала не такой противной, как раньше. Еще она перечитала половину местных книг, сходила на экскурсию к месту будущей учебы и посредством хорошей порчи объяснила дядюшкам, что им тут ничего не светит. Бабушка была от нее в таком восторге, что даже про Кьяну почти забыла! Ведьма воспринималась теперь исключительно как моя подруга.

Столы для мероприятия мы составили еще с вечера и одолжили в соседних забегаловках стулья, потому что своих точно не хватит. Ведьмы сварили пунш, я вытащила из подсобки все подарочки Айкена. Может, хоть часть посетителей удастся отвадить? А то как представлю, сколько народа сюда набьется, страшно становится.

Кьяна казалась веселой, металась по залу, заканчивая последние приготовления, и даже платье новое купила. А вот ее сестра плавала рядом гневной тучкой и так и норовила шандарахнуть по кому-нибудь порчей. И когда этим несчастным чуть не стал посыльный с нижнего уровня, доставивший мне очередной подарок от жениха, в подлой и бессовестной нечисти проснулось сострадание.

— Если хочешь, сходи пока в гости к ба, — предложила я проплывающей мимо «тучке». — Тебе не обязательно показываться на глаза магам.

На что Багряна лишь невесело рассмеялась. Потом, правда, попробовала хоть что-то пояснить:

— Я жажду увидеть лица ведьм, когда ты их сюда не пустишь. Ни за что это не пропущу!

Ее сестра покосилась на нас, тягостно вздохнула, развернула чистый свиток и принялась крупными буквами писать правила поведения в библиотеке. Первым пунктом там значилось: «На нечисть не охотиться».

— Разве я дала слово их не пускать?

Не то чтобы я против, но повредничать происхождение обязывает.

— Я сама взяла.

Черноволосая ведьма дернула плечиком и любовно погладила листок очередного «пахучего» цветка.