Влад промолчал. Вставил все патроны в магазин и подбросив винтовку поймал ее другой рукой.

— Что с немотой, Фэй? Это можно исправить?

Ведьма вздохнула:

— Можно попытаться. Анна не немая. Это не физический дефект. Если ты попробуешь ввести ее в состояние гипнотического сна, я вытащу причины немоты из глубины ее сознания. Может, встретившись с тем кошмаром, что отнял у нее голос, снова, Анна заговорит.

— Ты уже знаешь, что клан раскололся, и мой брат меня бросил? Знаешь, что я в этом дерьме остался один?

Фэй промолчала, и Влад почувствовал, как внутри поднимается все та же чёрная волна гнева и боли.

— Да, я знаю.

— И что скажешь?

— Скажу, что время покажет.

Влад хрипло рассмеялся.

— Не нужно время, чтобы понять, кто всадил тебе нож в спину. Ник получил то, чего хотел и к чему стремился полвека. Сегодня я выслал ему документы об отречении от Европейского клана. Теперь он Король. Полноправный князь всех Европейских земель.

— Влад!

— Тихо! — он зашипел и швырнул винтовку на стол. — Ни слова, Фэй. Ни одного слова. Для меня его больше не существует. Когда все это дерьмо закончится, я увижу дочь — и на этом все. У меня нет брата. Он умер. Три года назад. Именно тогда, когда и должен был умереть, а мы вытянули его с того света. Тогда, когда я лично подписал бумаги о его казни, а все вы меня остановили. Впрочем, если моя дочь счастлива с этим предателем, я готов смириться.

— Влад. Ты себя сейчас слышишь? Ты говоришь о Нике!

— Прекрасно слышу. И плевать, что я слышу, Фэй. Главное, что я чувствую, а я, — он сделал шаг к ведьме навстречу, — я чувствую, что меня предали за кусок земель и за власть. За те блага, которые даёт корона. Все. Иди к Анне, и займитесь раненными. У меня, мать её, армия из полумёртвых вампиров и десяти ищеек. Остальные свалили. Меня могут линчевать в собственном доме. Да и не только меня. Всех нас. А мой брат нежится в Лондоне в роскошной ванной и подсчитывает прибыль со своей части. Вот что я вижу.

Влад пересёк кабинет в несколько шагов и решительно вышел, оставив Фэй одну.

* * *

Кровь на вкус оказалась терпкой, меня стошнило, и я едва справилась с порывами к рвоте, а ещё я поняла, что хоть и получила разрешение помочь Фэй, но, все же, не удостоилась крови самого короля. Мне выдали пакетик. Фэй сказала пить большими глотками, как лекарство, закрыв глаза. Я так и сделала. Какое-то время мне было очень плохо, желудок взбунтовался, голова превратилась в тяжёлую свинцовую гирю. Это состояние длилось несколько минут. Все это время Фэй поглаживала меня по спине и успокаивала. Едва я пришла в себя, как привезли ещё раненых.

С этого момента у нас не было покоя. Мы перевязывали раны, смазывали мазями и поили несчастных настойками. Фэй бегала на кухню и готовила новые эликсиры, я приносила их в библиотеку, которая теперь напоминала военный госпиталь и снова трогала жутко истерзанную плоть, бинтовала, стирала бинты, несла новые. Помогала Фэй присоединять мешки с кровью к капельницам, которых катастрофические не хватало, иногда мне приходилось стоять между двумя раненными и держать пакеты на вытянутых руках, поднятых кверху, заменяя держатель.

Через несколько часов беспрерывной работы я так устала, что уже не чувствовала ног, но не смела уйти. Я не хотела быть слабой. Слабее их. Вот это осознание, что я чужая… не хотела этого. Я должна доказать, что могу быть нужной и полезной. Фэй подбадривала меня, а Артур приносил нам кофе. Я пила его беспрерывно, потому что время перевалило за полночь. Мне хотелось спать, мои руки и ноги занемели.

Наконец-то мы перевязали последнего раненого, я села рядом с ним на пол, придерживая его руку у себя на коленях, так как капельница была одна двоих, с двумя жгутами.