– Вы что-нибудь видите, граф?

– Только всадников, ваше величество… Полагаю, с герцогом покончено, победа за нами…

– Эх, де Шермон! Давайте за мной, мы должны прекратить сражение - эти солдаты нам еще пригодятся! Сигнальщики, всем красные дымы!

Король ударил мардиганца шпорами и погнал его прямо в котел кипящего сражения, на скаку выхватив тонкую парадную булаву. Ленты цветов королевского флага затрепетали на ветру.

Появление двух стремительных, ярко одетых всадников заметили с обеих сторон. Солдаты короля закричали: «Ура королю!», полагая, что его величество по своему обыкновению желает возглавить войска там, где всего опаснее. Гвардейцы герцога, что еще стояли в резерве, качали головами, жалея, что не могут дотянуться до Филиппа своими арбалетами. Прицельщики баллист отчаянно махали руками и кричали на обслугу, требуя взять точное упреждение - второго такого шанса им бы не представилось.

Полетели первые ядра, взвилась в воздух шрапнель, но они лишь сорвали дерн и разбросали землю, а желанные мишени проскакали неуязвимыми.

Тем временем, повинуясь приказу, войска короля с трудом «отрывались» от гвардейцев герцога, которым были непонятны причины отхода противника. Оставшиеся без герцога военачальники не решались преследовать вдруг побежавшего врага и даже увязшим в чужих порядках рыцарям Лемьера позволили развернуться и уйти через широкую брешь в рядах герцогской кавалерии.

Еще несколько мгновений - и гвардейцы в красных мундирах были готовы стихийно преследовать отходившего противника, но неожиданно для всех на едва обозначившейся линии разделения показался король Филипп с парадной булавой в руке и в сопровождении графа де Шермона.

– Стойте! - закричал король. - Остановитесь!

Призыв был адресован солдатам противника, но свои тоже остановились, услышав знакомый голос.

Король выпрыгнул из седла, отбросил булаву с лентами и подбежал к лежавшему среди других тел герцогу Бриану. Его кираса была смята копытами игапов, шлем повернут.

– Ангулемский, друг мой!

Филипп опустился рядом, герцогские гвардейцы подали лошадей назад.

– Помоги мне, де Шермон… - попросил король.

Граф опустился рядом, и вдвоем они осторожно перевернули герцога на спину, потом сняли шлем, открыв его окровавленное лицо.

– Кто… здесь? - прошептал раненый.

– Это я, король Филипп…

– Ваше… величество? - удивился герцог.

– Да, мой друг. Отчего ты упал? Это случилось так не вовремя…

– Упал… Все закружилось, и я… упал… Я проиграл, вы - победитель.

– Кому нужна такая победа, в ней нет славы. Все скажут - Филиппу повезло!

– Про… щайте, ваше величество.

– И вы прощайте, ваша светлость.

– Прощайте… - повторил де Шермон, поскольку было очевидно, что герцог умирает.

Прошло еще несколько мгновений, и на глазах своих и чужих солдат он умер.

Возникла пауза, которую неожиданно нарушил граф де Кримон. Он пешим расталкивал конных гвардейцев, ругаясь и волоча на спине седло герцога. Увидев короля Филиппа, граф несказанно обрадовался и, бросив седло, упал на колени:

– Ваше величество, какое счастье, что я вас увидел! Всегда мечтал быть вашим преданнейшим подданным, но обстоятельства вынуждали меня служить другому. Я, граф де Кримон, отдаю свою жизнь и свою преданность во власть вашего величества.

– А что за седло вы принесли, граф де Кримон?

– Это седло Ангулемского! - спохватился граф, вскакивая. - Посмотрите, ваше величество, - вот тут, на подпруге… Видите разрез?

Король сделал шаг вперед и поднял забрало повыше.