К счастью, Эд зевнул и скорчил недовольную гримасу:
— Вторые сутки без нормального сна. Зубр жестит.
— Иди спи. Я справлюсь.
— Но Зубр…
— Не терпится фонариком посветить и лопату подержать? — усмехнулся я дружелюбно. — Я что, первоклассник? Справлюсь сам.
— Куда поедешь? — вздохнул Эд.
— В Кумженку, там есть нехоженые дебри.
— Ну да, — хмыкнул Эдик, поигрывая стволом. — У тебя же тут бабка жила?
— Да, пока жива была, в детстве проводил в Ростове каникулы.
— Потому Зубр тебя и выбрал?
— Нет. Я работать умею.
— Ну ладно, уговорил. Ты у нас салага, тебе и копать. Фотку пришли.
— Я кретин, по-твоему?
Эд рассмеялся, ткнув в меня пальцем и скалясь не очень хорошими зубами, добавил:
— Зримо, нет.
⁂
Я высадил Эда в центре, где тот оставил на парковке машину, и быстро погнал. Соображал тоже быстро, куда везти мелкую. Естественно, не в Кумженскую рощу. Вспомнил об адресе, который мне дали на непредвиденный случай, если что-то изменится и придёт распоряжение уже от наших — выкрасть обратно «Кролика Роджера» и поместить в безопасное убежище. Пока такого приказа не поступало — опальный беглец был расходным материалом. Но не эта невесомая балда в моём багажнике…
Спустился по узкой дороге через пустырь и кушери к Дону, объехал высокий забор, обнесённый сверху колючей проволокой. Открыл ворота, дом, багажник. Тёмная домина высилась прямо на берегу. Поднимая на руки мелкую, обнаружил, что пальцы дрожат. Убежище оказалось большим, двухэтажным и необитаемым. Комнаты застыли в состоянии вечного ремонта — гипсокартон, банки с краской, полиэтилен и отсутствие мебели. Зашибись.
Я застыл с крохой на руках, осматриваясь, как хищник в засаде. Увидел лестницу, ведущую вниз. Вот там-то и было логово, практически бункер — готовая спальня с санузлом, коридоры, подсобное помещение, похожее на аппаратную рубку. Тоже всё замершее в цепком паутинистом ожидании, словно на тумблере выключили время.
Размышлять было некогда. Я врубил электричество, отопительный бак одной рукой. Затем положил девочку на кровать в единственной оборудованной спальне. Снял с неё куртку, стараясь не трясти голову. Сел рядом по-прежнему с мыслью об инсульте. Да, это было меньшее из зол.
С волнением вглядываясь в красивое тонкое личико с тенями от длинных ресниц на бледных щеках, я подумал, что и лучшее «зло» в данном случае неприемлемо. Я аккуратно закатил ей рукав. Вспомнил, что без тонометра давление можно померить с секундомером…
И тут она пришла в себя. Странное, беспримерное облегчение прокатилось по груди, будто я сам ожил. Но пульс всё равно замерил. Потом выдохнул удовлетворённо.
— Всё нормально, — сказал я, внутренне улыбаясь и не понимая, отчего мне вдруг так хорошо.
По сути, ничего хорошего не было. Я попал. И риск испортить с трудом наработанную легенду, всю работу насмарку теперь таращился на меня и хлопал ресницами. Она забавно попятилась от меня попой назад по кровати, ёрзая и обещая начало проблем.
— Вы кто?
«Я баран», — сказал сам себе я, а ей вслух на писклявые претензии добавил:
— И на кого я похож?
— На терминатора, — ляпнуло чудо.
— Повтори слово «терминатор», — сказал я, на всякий случай ещё раз удостоверяясь, что обошлись без последствий — при инсульте человек не способен повторить за тобой длинное слово.
Девчонка повторила, опешив. Я совсем расслабился.
— Ну так меня и называй. |