Даже много лет спустя Джеймсу приходилось закрывать глаза, чтобы прогнать воспоминания. Происшедшее тогда на рынке наверняка навечно осталось и в памяти продавца, и толстого сладострастна. Словно обезумев, Джеймс бросился на них, используя преимущества тонкого смертоносного кинжала, подаренного ему Вон Телем. С тех пор продавец стал смотреть на мир одним-единственным глазом, а сановник едва ли смог быть полезным женскому полу…

— Вон Тель ведет себя как горный медведь, занозивший лапу, — сказала Лиам.

Джеймс потянул носом, вдыхая едва уловимый опьяняющий аромат благовоний с острова Пайпан. Он даже не заметил, что девушка перестала играть.

— Если ты допекаешь его, как меня, то я не удивляюсь, — ответил Джеймс.

Дверь снова распахнулась, впустив того, кто стал предметом их разговора. Вон Тель подошел к коленопреклоненной Лиам и предложил ей руку:

— Твои таланты требуются на кухне, — засмеялся он, закинув назад голову и обнажив крепкие крупные зубы. — Кухарка явно обнаружила «тварей» в кладовой и требует их немедленного удаления. Иначе она уедет сей момент.

Ухватившись за его большую руку, Лиам поднялась.

— Эти люди никогда не смогут понять, что пища должна быть свежей. То, что она называет «тварями», — всего лишь пара молочных поросят. Я их купила вчера у фермера, проезжавшего по рыночной площади. Фермер доставил их, как я просила, к черному ходу, и животные, как положено, сидят в клетке. Там они и останутся, пока не будут забиты для кухни.

Джеймс отвернулся, пытаясь скрыть усмешку. Потом сказал, снова глядя на Лиам:

— Совершенно очевидно, тебе еще придется много потрудиться, чтобы утвердиться в качестве домоправительницы. Иди и успокой миссис Апхилл.

Пробурчав что-то на своем родном языке, Лиам ушла. Едва голос ее стих и дверь за ней закрылась, Джеймс и Вон Тель дружно расхохотались.

— Боюсь, наша экзотическая маленькая воительница преподаст прислуге уроки, коих им не забыть вовек, — проговорил наконец Джеймс. — Уверен, я принял правильное решение, поручив ей руководство по дому, чтобы занять работой. Было бы хуже, если бы мы позволили ей совать нос в иные дела.

Вон Тель сразу стал серьезным:

— Скоро нам предстоит принять гостя. Ваш дядя известил, что намерен заехать.

— Проклятие! — Джеймс сбросил ноги со стола, — Больше не употребляй, говоря о нем, выражение «ваш дядя». Чего он добивается? Я же говорил ему, что вскоре дам о себе знать.

Прибыв в Англию, Джеймс сразу же отправился в Дорсет и согласовал условия договора, на которых был готов принять наследство. Маркиз в итоге одобрил условия, включая настоятельное требование Джеймса не встречаться друг с другом без предварительного оповещения.

— Успокойтесь, мистер Иглтон, — сказал Вон Тель с тенью улыбки, больше всего выражавшей удовлетворение. Ему всегда нравилось быть в курсе событий. — Ваш дя… Этот джентльмен нуждается в вас.

— У меня нет времени изобретать разные поблажки для моего дя… для маркиза Кастербриджа.

— Конечно. — Вон Тель опустился на диван, заваленный подушками в чехлах из темно-зеленого шелка. — Два дня назад вы познакомились с девицей Годвин. Я думал, к этому времени вы уже…

— Меня не интересует твое мнение о том, что мне предстояло сделать к этому времени. — Дьявольщина, этот Вон Тель обладает возмутительным свойством высказывать сомнения, одолевающие самого Джеймса, как раз тогда, когда он пытается их развеять.