— Предложение очень заманчивое. Но посмотри, какая кругом красота! Отсюда можно увидеть весь свет.

— М-м… — Он скосил глаза в ее сторону. — Опиши мне весь этот белый свет, что расстилается перед твоими глазами. Устрой для меня развлечение. — Он снял куртку. В белоснежной рубашке с длинными рукавами он смотрелся еще лучше.

— Очень хорошо. — Она предпочла бы любоваться самим Джеймсом, чем панорамой, но раз он хочет… — Итак, сразу под нами мы видим восхитительную деревню, именуемую Литтл-Паддл, с ее теперь знаменитой церковью.

— И чем же этот храм знаменит?

— О, вы не знаете, сэр? Именно здесь всего месяц назад обвенчался граф Иглтон с Селиной Годвин.

— Да, это действительно достопримечательность. Что еще ты видишь?

— Западнее стоит замок Блэкберн, в данный момент — резиденция графа и графини, а к югу открывается отличный вид на Ла-Манш. Сегодня пролив выглядит, как узенькая серая полоска под небом английского лета. Небо окрашено в голубые и сиреневые тона, и, конечно, по нему плавают мелкие барашки облаков.

— Разумеется, куда же им деваться…

— К востоку глаза могут отыскать красивый старинный особняк в стиле эпохи короля Иакова, где вскоре устроятся Иглтоны. — Она закусила губу и тронула медальон на груди. До сих пор она не могла поверить, что там, в Найтхеде, погибли чета Годвинов и Летчуизы. — За те месяцы, что минули с весны, столько всего произошло, Джеймс!

— Селина, лишь с этой весны началась моя настоящая жизнь.

Она закрыла глаза и глубоко втянула в себя воздух, насыщенный ароматом цветущего шиповника и иссушенных солнцем трав. Гудели пчелы, разыскивая медовый нектар. Мирная картина…

— Погоня за богатством — это как болезнь, Джеймс. Они умерли, стремясь завладеть драгоценностями Сейнсбери. Мама Годвин… Она ведь держала в руках медальон, сама надела мне его на шею. С его помощью она открыла бы люк изнутри. Их пальцы были изуродованы, когда они тщетно пытались раздвинуть руками камни. А затем воздуха не осталось, дышать стало нечем…

Она не видела своими глазами ужасную груду тел, что предстала перед глазами Джеймса. Но ее воображение многое угадало верно.

— Попытайся выбросить все это из головы, — сказал он. Если уж вспоминать, то лишь одно: именно из-за их алчности мы встретились и соединили наши судьбы. Что касается меня, то я считаю, никогда на свете не было другой женщины, которая больше тебя заслужила бы честь носить эти драгоценности. Могу я тешить себя надеждой, что однажды ты наденешь ради меня эти бесценные украшения?

— Возможно… — До сей поры она и пальцем не желала к ним притронуться, хотя Джеймс ей их подарил. — Не будем об этом думать сейчас. Лучше ответь мне на вопрос: что будет с островом Пайпан?

— А что должно быть с островом?

— Когда ты сочтешь необходимым туда вернуться?

— У меня таких планов нет. — Селина удивленно заморгала. — Мне очень хотелось бы, чтобы на Пайпане обошлись без моего присутствия. Наступит день, когда я решу гуда съездить, и, надеюсь, ты будешь меня сопровождать. Правда, лишь в том случае, если… в общем, я не мог бы одобрить такую поездку, если бы ты была в интересном положении…

— Да, я тоже не одобрила бы. — Она потрогала рукой живот и улыбнулась. — И очень надеюсь, что скоро я действительно буду… Который час, Джеймс?

— Не знаю.