Джеймсу очень хотелось оставить их вдвоем. Впрочем, это может подождать немного.

— День добрый, Летти! Мы явились с визитом к мистеру и миссис Годвин.

Летти разгладила юбки своего утреннего туалета из серой ткани.

— Я возвратилась домой рано утром, — сказала она. — Я предполагала, что мистер и миссис Годвин еще спят, но оказалось, что их постели на ночь не были разобраны и никто из слуг не видел их со вчерашнего вечера.

— Но они ведь вернулись сюда? — Джеймс вошел в дом, за ним Вон Тель, Летти и Селина.

— Повар утверждает, что первым приехал мистер Годвин и отправил дворецкого Миллера на кухню — ему захотелось освежиться. Миллер говорит, что он потребовал три бутылки рейнского вина для себя самого и своих гостей. Это все происходило до десяти часов вечера.

Нахмурившись, Джеймс шагнул мимо Летти и открыл дверь в салон. Комната была пуста. Пылинки лениво плавали в воздухе, из окон потоками вливался свет и падал на неприбранный стол. Да, здесь пили и ели…

— Гости? Какие гости? — Джеймс резко повернулся к Летти.

— Мистер Бертрам Летчуиз и его сын. Боюсь, что здесь что-то неладно. Я это чувствую, милорд.

— Называйте меня Джеймс, — сказал он с отсутствующим видом. — Мы теперь родственники, Летти.

— Хорошо… Джеймс. — Она указала на винные бокалы. — Летчуизы распивали вино, поджидая возвращения мистера Годвина из Блэкберна после свадьбы. По словам Миллера, они еще выпили с мистером Дариусом, а потом втроем покинули салон. Кони гостей по-прежнему в конюшне. Оттуда не выводили также и лошадей Годвинов.

— А что известно о миссис Годвин? — Горечь подступила к горлу Джеймса при воспоминании об этой презренной, озлобленной женщине.

— Очевидно, она отправила домой мужа одного. Мы не знаем причины, но один из кучеров из Блэкберна сказал, что довез ее до дому позднее. Вероятно, это произошло около одиннадцати.

— Надо осмотреть весь дом, — сказал Джеймс. — Может, нам повезло, и они просто сложили вещи и убрались отсюда?

— Нет, не думаю, — заявила Летти. — Вещи не тронуты, насколько я смогла в этом удостовериться. Фреда помогла та мне проверить, на месте ли их сундуки и другие пожитки.

— Что ж, давайте осмотрим весь дом заново.

Часом позже Джеймс убедился, что Годвинов в ломе нет, как нет и признаков чего-либо необычного. Правда, осмотр библиотеки он отложил на самый конец. Но вот они вошли и сюда.

Джеймс увидел три бокала, которые явно пускали в дело, и открытый графин с вином.

— Они были здесь. — Его глаза обежали каменные плиты пола. — Селина, пожалуйста, уходи отсюда вместе с Летти. Возвращайтесь в Блэкберн. Я скоро приеду, даю слово. — На шее Селины блеснула золотом цепочка. — На счастье оставь мне твой медальон.

Она открыла было рот, чтобы возразить, но ничего не сказала, расстегнула цепочку и, вложив медальон ему в руку, покинула библиотеку вместе с Летти. Джеймс выждал, пока затихли их шаги, и повернулся к Вон Телю:

— Готовься, мой друг. Это будет малоприятное занятие. Но сначала я открою тебе до конца то, что рассказал мне мой отец. — Он пересек комнату и опустился на колени. В выемке каменной плиты лежало старинное кольцо. — Видишь?

— О, неужели… Это же перстень вашего отца, тот, что он всегда носил на пальце.

— Так и есть — это в самом деле он — перстень и одновременно ключ.

Джеймс вставил плотнее в гнездо утолщенную головку перстня, следя, чтобы отверстия на перстне точно совпали с тремя небольшими каменными пирамидками в выемке на полу.