Джеймс принялся растирать ей плечи, нежную кожу повыше грудей. Легкое движение руки — и развязалась лента, которая удерживала на теле рубашку. Сантиметр за сантиметром Джеймс спускал вниз легкий покров, пока ткань не оказалась на уровне локтей. Селина охнула и прижалась к нему спиной. Она выпрямилась, груди у нее подались вперед, и он мог теперь свободно любоваться их роскошной полнотой.

— Ты согреешься от моих прикосновений.

— Джеймс, ты меня уже согрел. Для этого достаточно одного твоего взгляда, мой любимый муж. Ты заставляешь меня трепетать от возбуждения. Это нормально?

— Возбуждение? Где?

— Вот здесь. — Она прижала руку к своему лону.

Из-за этого ее движения Джеймс едва не сорвался с узды.

— Трепещет внизу? — спросил он, еле сдержавшись, чтобы тут же не опрокинуть ее на спину и не подмять под себя. — В том местечке между ногами?

— Именно там. — Ее ответ был полон смущения, и он не мог скрыть улыбку.

Еще раз смочив полотенце, Джеймс, не торопясь, обмыл ей одну грудь, наблюдая, как наливаются соски. Дыхание его стало хриплым и неровным. Он повторил такую же процедуру с другой грудью и заметил, как приподнимаются бедра Селины. Беспомощным движением она закинула ему руку на плечо.

— Да, моя любимая, — поощрял он. — Да! Покажи мне, чего ты желаешь. Скажи мне!

В ответ она подняла другую руку, еще дальше выставляя груди вперед, потерлась о его грудь.

Он чувствовал, что погибнет на месте, если не освободится от тесноты бриджей. Однако он знал, надо еще подождать, сдержать себя до того момента, когда будет сделано все, что в его силах, чтобы полностью подготовить это сокровище к слиянию с ним.

— Еще недостаточно? — пробормотала она.

— Нет, моя желанная. Недостаточно.

Джеймс поддерживал руками тяжелые груди Селины, гладил их шелковистую кожу, пощипывая и поглаживая налитые соски нежно, взявшись за них большим и указательным пальцами. Он уже предвкушал, как возьмет в свои губы эти полнокровные розовые бутоны. Его язык был уже наготове.

Селина извивалась, рвалась к телу Джеймса. Он вновь ощутил, как стучит кровь в висках. Чем больше он томит ее ожиданием того, чего она жаждет, тем яростнее будет венчающий любовное единение экстаз!

— Джеймс? — глаза ее широко раскрылись. — Джеймс?

— Что, моя сладость? — Кончиком пальца он провел по ложбинке между грудями, затем вокруг каждой из них.

— Я хочу…

— Что, что ты хочешь? — Костяшками пальцев он водил под ее мягкими грудями.

— Я хочу… О, Джеймс!

— М-м. — Жадными губами он словно накрыл ее уста, раздвинул их, готовый впитать ее всю без остатка. Он обвел языком поверхность ее рта. Ее полные груди вздымались ему навстречу, и он едва не утратил контроль над собой.

Так же внезапно, как он овладел ее губами, он оставил их и поднял голову. Взглянув повнимательнее ей в лицо, он прочитал на нем легкое разочарование. Она нашла его руку и, поместив ее между грудями, начала водить ею в порыве страсти вниз-вверх.

Джеймс уже не был в состоянии сдерживаться. Обхватив Селину, он приник губами к ее груди, затем широко раскрыл рот, чтобы объять побольше нежной плоти. Она громко застонала, и пальцы ее зарылись в его непокорные волосы. Юная женщина была совершенно опьянена желанием.

Держа ее в крепких объятиях, прижимая ее лицо к своему плечу, он снова нежно прошел рукой по самым укромным уголкам ее тела, прежде чем рискнул коснуться упругих волос интимного треугольника. У него сразу пересохло во рту, а Селина вскрикнула, пытаясь отстраниться.

— Тише, дорогая, — пробормотал Джеймс.