Рэми никогда раньше не видел синего огня. Как завороженный смотрел он на пляшущие языки пламени, на огромные, с ладонь хризантемы, разложенные на бархате дивным узором рун.

— Красиво? — усмехнулся Жерл.

— Красиво, — выдохнул Рэми. — Откуда хризантемы… не цветут же?

— У магов цветет все и всегда, — сказал, как выплюнул, Жерл.

Рэми не слушал. Он смотрел, жадно запоминая каждую мелочь. И ковровые дорожки, черными лентами расходящиеся от каменного цветка, и треножники по обе стороны дорожек, в которых клубился тот самый сладковатый дым, и блестящий пол, отражающий отблески синего пламени.

— Что это? — выдохнул Рэми.

— Ритуальный зал, приготовленный к церемонии забвения. У нового воспитанника Эдлая не так давно умер единокровный брат.

— А те… хворые?

— Этого я не знаю, — холодно ответил Жерл. — Я в дела хозяина замка не лезу и тебе не советую. Мне приказано охранять гостей — я охраняю и молюсь, чтобы они скорее убрались.

Рэми недоуменно посмотрел на дозорного. Он не понимал — как можно хотеть, чтобы все самое красивое и вдруг закончилось.

— Почему? — прошептал он.

— Почему, почему. Среди гостей — повелитель Кассии и вождь Виссавии. Дайте боги, чтобы с ними ничего не случилось. А в последнее время слишком часто что-то случается.

Рэми счастливо улыбнулся. Его радость стала еще больше — он увидит самого повелителя Кассии! И вождя… Виссавии?

— Что такое Виссавия?

— Ты не знаешь, кто такие виссавийцы? — удивился Жерл.

— Нет, — тихо ответил Рэми, поняв, что сказал что-то неправильное.

Он всей душой чувствовал, как напрягся за его спиной дозорный, пожалел, что задает глупые вопросы и вообще говорит слишком много. А если Жерл разозлится, прикажет выйти и Рэми так и не увидит церемонии? Но старшой не разозлился, он начал мягко объяснять:

— Виссавия — это страна, где живут маги. Наши соседи. Только маги бывают разные и дар целителя среди кассийцев крайне редок. Зато среди виссавийцев целителей очень много.

— Целители? — напрягся Рэми.

— Да. Сказать по правде, виссавийцы очень странные. Они помогают всем: и рожанам, и арханам, и не берут за помощь золота. За что их наш цех целителей и не любит.

— Но… — Рэми чувствовал, что не должен задавать вопросов, но никак не мог удержаться. — Тогда почему они не помогли тем… в зале? Им же плохо.

— Потому что виссавийцы на нас обиделись, взрослые тоже иногда обижаются, — Жерл взъерошил волосы Рэми, не так, как это делал Власий, почти грубо, почти больно. — В Кассии жил один мальчик, такой же милый, как ты. Виссавийцы его очень любили, а мы его не уберегли, мальчик…

— … умер? — выдохнул Рэми, испуганно глянув в сторону синего пламени.

— Да, — голос Жерла внезапно стал холодным и угрожающим. — А теперь моя очередь задавать вопросы. О виссавийцах совсем не знаешь… Откуда ты взялся такой… волчонок?

Рэми пытался вырваться, но рука Жерла все так же крепко держала его за плечи:

— Не дергайся. Упадем вместе, разобьемся и испортим чудесную церемонию. Ты же этого не хочешь? Отвечай на вопрос и не бойся, я тебя не обижу.

— Я не помню.