— Артен, по-моему, ты забываешься. Иди к себе. Я все еще твой отец и в таком тоне разговаривать не позволю.

— Я провожу Джен в ее каюту.

Упрямый парень. Брэнд даже знал, в кого он такой. Но сейчас его упрямство только злило мужчину, неизвестно почему.

— Я сам разберусь с этим. Иди. И как долетим до первого маяка, отправь сообщение Миранде, она ждет.

Сказано это было таким тоном, что Артен незамедлительно подчинился. Брэнд отогнал непрошеные мысли, не стал думать, почему слова сына его так задели. Разумеется, он не винил Джен в гибели жены, это было бы глупо. Просто… все это действовало на нервы. Болезнь Миранды, необходимость снова встречаться с этой девчонкой, уговаривать ее, знать, что от нее зависит жизнь твоей дочери. Брэнд не привык зависеть от кого-то. Сейчас он зависел от Джен и эту зависимость стремился уничтожить.

И как не переступить черту? За ним раньше не водилось желания причинять боль, пусть и из благих побуждений.

Раздался звуковой сигнал, свет в камере погас, и крышка начала подниматься.

Брэнд внимательно смотрел на девушку, которая слабо шевелилась, но глаз не открывала. Она едва слышно хныкала и тяжело дышала. Губы ее были сильно искусаны, щеки мокрые от слез. Но… звезды, в этот момент она была безумно красивая. И этого он никак не ожидал. Готовился к конфронтации с жуткой невоспитанной девицей. Но не с этой хрупкой девочкой, напуганной и уставшей от болезненной процедуры. Брэнд не знал, что сейчас делать. Просто-напросто растерялся и смотрел, как она медленно открывает заплаканные глаза и смотрит на него, будто хочет что-то сказать. А еще невероятным образом облизывает губы, морщится от привкуса крови и…

Мужчина почувствовал не очень болезненный, но ощутимый удар в живот и больше от неожиданности охнул. Она его ударила!

Наваждение слетело так же быстро, как и появилось, и Брэнд пошел в атаку. В сущности, она ничего не могла ему сделать, только один раз попала по ребрам босой ногой, но лишь вызвала усмешку. Хотя, надо признать, удары хорошие. Джен брыкалась в меру собственных сил, а их у нее было мало. Потом затихла, и, убедившись, что его больше не будут бить, Брэнд поднял ее на руки.

— Не надо напрасно тратить силы. Все равно тебе меня не одолеть.

Она не ответила, но и без того было ясно, что девчонка слаба. Она даже не стала упираться и продолжать борьбу, просто уронила голову ему на грудь и закрыла глаза.

Ладно, он готов признать, что зря не предупредил ее о болезненной процедуре. И не дал времени обо всем поразмыслить, прочитать принцип действия рекреационной камеры. И он даже готов извиниться… если поймет, как это сделать так, чтобы не выглядеть полным идиотом.

А также он готов признать, что все еще мужчина и держать на руках полуобнаженную девицу — довольно серьезное испытание. От нее немного пахло специфической медицинской жидкостью — на последнем этапе шло заживление внешних поражений кожи. Кстати, эту стадию можно было и отменить: зачем заживлять ее царапины, если это никак не повлияет на ход операции? Но нельзя было не заметить, что после процедуры кожа девушки стала идеально гладкой и чистой. И приятной на ощупь, хоть он об этом старался и не думать.

В ее каюте было прохладно: автоматическая система проветривала помещение, пока жильца не было. Пришлось, придерживая девчонку, отогнуть одеяло.

— Только не кусай меня, — предупредил Брэнд, склоняясь, чтобы вытащить край одеяла из специального держателя.

Джен никак не отреагировала. Она не спала, судя по дыханию, но тяжело дышала. Да уж_, такая реакция на рекреационную камеру — редкость, но он знал, как с этим бороться, ведь Миранда реагировала точно так же.