|
Ничего подобного, однако, не произошло, и это вселило в Босха уверенность, что план был выношен и подготовлен Праттом – в его горячем желании извлечь максимум, жонглируя своей отставкой, своим вероятным разводом, своей любовницей и прочими секретами, которые могли таиться в его жизни. С этим он и явился к Гарландам. Точно так же он обратился и к Морису Свону.
– Расскажете это прокурору, – бросил Босх. – Может, он заинтересуется. Он глянул на Рейчел, и та кивнула. – Рейчел, ты поведешь джип со Своном. А я повезу детектива Пратта в своей машине. Хочу держать их порознь. – Хорошая мысль. Босх махнул рукой Пратту: – Пойдемте! Пратт встал и посмотрел Босху прямо в лицо: – Гарри, прежде ты должен уяснить одну вещь. – Какую именно? – По замыслу никто не должен был пострадать, понимаешь? Это был идеальный план, не предполагавший никаких жертв. Это Уэйтс все испортил там, в лесу. Если бы он поступил, как ему велели, все были бы живы и довольны. Даже ты. Ты бы наконец распутал убийство Жесто. Вот как все мыслилось. Босху потребовались немалые усилия, чтобы сдержать гнев. – Славная сказочка, – язвительно усмехнулся он. – Все будут жить долго и счастливо. Если не считать того, что принцесса никогда не проснется, а истинный злодей уйдет безнаказанным. Продолжайте себе ее рассказывать. Может, когда-нибудь и сами в нее поверите. Он грубо взял шефа за локоть и повел к машине.
Часть пятая Эхо-парк
36
В десять часов утра в понедельник в Эхо-парке Эйбл Пратт вышел из своей машины, пересек зеленую лужайку и приблизился к скамейке, где одиноко сидел старый господин, опираясь о трость, под сенью белокаменной Озерной Дамы. Несколько голубей облюбовали места на ее воздетых в хранительном жесте руках, а один даже угнездился на голове, но она не проявляла ни малейших признаков недовольства или усталости. Пратт сунул в близстоящую урну сложенную газету, что нес в руках, и, опустившись на скамью возле старика, молча стал смотреть на раскинувшиеся впереди гладкие воды озера. Старик, в светло-коричневом деловом костюме, с торчащим из нагрудного кармана темно-красным носовым платком, заговорил первым: – Я еще помню времена, когда здесь ходили колесные пароходы. Можно было вывести сюда семью в воскресный день и не опасаться, что вас застрелят какие-нибудь бандюги. – Именно это вас тревожит, мистер Гарланд? Уличные хулиганы? Что ж, дам вам небольшую справку. Именно сейчас – безопаснейшее время суток в любой жилой округе этого города. Большинство ваших бандюг не выползают из постелей раньше полудня. Вот почему когда мы отправляемся с ордерами по их душу, то выходим рано утром. Мы всегда берем их тепленькими, прямо со сна. Гарланд одобрительно кивнул: – Приятно слышать. Но не это тревожит меня. Меня беспокоите вы, детектив Пратт. Наш с вами общий бизнес подошел к концу. Не ожидал, что мне придется когда-либо еще столкнуться с вами. Пратт подался вперед и обвел глазами парк, ряды столов на противоположной стороне озера, за которыми старики играли в домино. Затем посмотрел на машины, поставленные вдоль окаймляющей парк дороги. – А где Энтони? – спросил он. – Он подойдет позже. Принимает меры предосторожности. – Меры предосторожности – это хорошо. – Мне не нравится это место, – сказал Гарланд. – Тут полно неприятных людей, включая вас. Зачем мы здесь? – Постой! – раздался позади них голос. – Не говори больше ни слова, отец! Неожиданно к скамье приблизился Энтони Гарланд. |
