Трое вагарских могильщиков в полдень спустились к Луану ополоснуть лица холодной водой.

— Вот еще один, — сказал молодой плотник Лешан, показывая на торчащий из воды обгорелый труп.

— Брось ты его. Сил больше нет, — сказал другой.

— Я честно отрабатываю свои деньги. — Лешан подошел к мертвецу. Тот, одетый в обугленные лохмотья, лежал ничком.

Лешан, который не мог разобрать, вагар это или алмек, перевернул его на спину. Грудь солдата была покрыта ранами, и волосы у него сгорели, но лицо сохранилось. Лешан узнал его — да и кто бы не узнал самого свирепого и ненавистного из всех аватаров?

Вирук открыл свои холодные, бледно-серые глаза и застонал.

— Он живой! — крикнул Лешан.

— Еще бы не живой, — проворчал раненый. — На то я и бог, дубина ты этакая! — Он снова закрыл глаза и скрипнул зубами, перебарывая боль.

Лешан взялся за нож у себя на поясе. Один удар — и он покончит с этим человеком, вонзив нож в его обожженное горло.

Глаза Вирука опять открылись. Лешан увидел, что аватар за ним наблюдает, и сказал:

— Ты заслуживаешь смерти.

Вирук с ухмылкой приподнялся на локте.

— И как это вы, недочеловеки, простых вещей понять не можете? Мы никогда не получаем то, чего заслуживаем, недоумок. Мы получаем то, что получаем. Хочешь зарезать меня, так бей, а если нет, кликни лекаря. Я, может, и бог, но нога у меня сломана.

Лешан только головой покачал, видя, как аватар, страдающий, отданный на его милость, как ни в чем не бывало дразнится и бросает вызов смерти.

Разве такого можно убить?

Убив последнего из Морозных Гигантов, Виркокка заскучал. Тогда Сторро-Сказитель, переплыв через звездный океан ночи в Каменный Город, рассказал ему, что затевается большая война, рассказал о чародеях, и вождях, и воинах, жаждущих крови. Выслушав его, Виркокка весело рассмеялся, и взял свой огненный меч, и ушел, чтобы снова сразиться со злом.

Из Вечерней Песни анаджо