Вирджиния сделала паузу, и Фредерик, к своему удивлению, почувствовал ее замешательство даже по телефону. Оно было каким-то особым и сильно задело его, несмотря на растущее беспокойство о ребенке.

– Все ясно, – обронил он. – Похоже, в настоящий момент я вовсе не вписываюсь в твои планы. Твой любовник приехал с тобой.

– Какое это сейчас имеет значение?

– И что ты мне предлагаешь? Не приезжать?

– Я вовсе не это имела в виду, – удрученно отозвалась Вирджиния. – Я всего лишь…

– Что?

– Я всего лишь хотела убедиться… Я подумала: вдруг Ким у тебя… Теперь мне ясно, что ее у тебя нет. Но мне показалось – а вдруг… Тогда и беспокоиться особо не стоит…

На несколько мгновений Фредерик потерял дар речи.

– Значит, ты думала, что она у меня? – выговорил он наконец.

– Да.

– С какой это радости? С чего бы это я забрал ее просто так, не сказав никому ни единого слова?!

Вирджиния помолчала.

– Чтобы отомстить мне за мою эскападу со Скаем, – сказала она тихо.

Не успел Фредерик найти слова, чтобы ответить на это немыслимое обвинение, как она продолжила:

– Сейчас я звоню в полицию. Они должны что-нибудь сделать!

– Так ты думала, что я быстренько еду из Лондона в Кингс-Линн, незаметно похищаю Ким из дома Уолкеров, на бешеной скорости мчусь с ней обратно, и все это лишь для того, чтобы поквитаться с тобой таким диким, извращенным способом?!

– Теперь не имеет значения, что я там думала. Главное – найти Ким.

Она была права. Сейчас не до выяснения отношений. Это будет потом, позже. Много позже.

Внезапно его озарила мысль:

– А ты искала ее в домике на дереве?

– В каком домике?

– Который я построил для нее, когда ей было четыре года!

Это случилось длинным, жарким летом. Тогда они еще жили в Лондоне и в виде исключения проводили июль с августом не на острове Скай, а в Ферндейл Хаусе. В жизни Ким тогда был период особенно сильной привязанности к отцу, и Фредерик уделял ей много времени. Он возил дочку купаться, гулял с ней по лесам, показывал ей зверюшек и собирал с ней цветы. В лесопарке он построил для Ким домик, фантастическую хижину в ветвях невысокого дерева, откуда свешивалась веревочная лесенка – когда нужно, ее можно было снова втянуть внутрь. Внутри домика стояла скамеечка и даже шаткий столик.

– Но ведь она давно не играет там, – сказала Вирджиния.

– Тем не менее она вспоминала о своей хижинке, я слышал. Она так любила ее… Да и времена тогда были чудесные. Может быть, Ким снова захотела побывать там.

В то лето их семейная жизнь действительно была преисполнена гармонии. Иногда в послеобеденное время они залезали в этот домик все втроем, хотя Вирджиния всегда боялась, что под тяжестью троих человек он просто рухнет. Ким воображала, будто приглашает родителей на чай, и ставила перед ними в крошечной кукольной посудке воду и кусочки куличей из песка.

Так весело было им тогда, так хорошо друг с другом! Домик на дереве напоминал Ким о счастливых мгновениях, проведенных вместе с мамой и папой.

– Ты сможешь найти то место? – спросил Фредерик.

– Да, конечно.

– Тогда послушай меня внимательно. Сначала загляни туда. И звони в полицию только в том случае, если дочки там нет. Обязательно перезвони мне. Я попытаюсь что-нибудь придумать, чтобы добраться в Ферндейл уже сегодня ночью.

– Я поняла, – отозвалась Вирджиния. Ее голос был сдавленным от беспокойства за Ким. Страх буквально держал ее за горло.