— Экспедиция спасена.

— Не благодаря тебе.

Лицо полковника было спокойным, взгляд — бесстрастным. Как и большинство людей, чьё детство прошло в тени Сталина, она, казалось, была напрочь лишена эмоций.

Михаил понимал, что на самом деле это не так.

Он спросил:

— А корабль?

— С ним все в порядке. Пока, — добавила Васильева тоном жёстким, как гранит. Гнев этой женщины напоминал лавину — был холоден и сметал любые препятствия на своём пути.

— Но все изменится, если кто-то из подстреленных тобой людей умрёт и правительство обратит на нас внимание.

Михаил, с трудом сдерживая возмущение, поёрзал на кровати и поморщился от боли, а полковник негромко и мягко продолжила:

— Если я отдам приказ уничтожить этот инопланетный корабль, так и будет сделано.

Никулин скрипнул зубами, превозмогая боль, сел и прислонился спиной к стене.

Полковник тем временем все говорила:

— Это была всего-навсего шайка любителей поживиться на дармовщинку, они хотели захватить электростанцию и заработать лёгкие деньги, взвинтив цены на электричество. Своего рода энергетические пираты. Они понятия не имели о том, что мы — агенты времени, что у нас — корабль чужаков. И они, конечно, вернутся с подкреплением. Нам следует позаботиться о том, чтобы бандиты и нашли здесь только гидроэлектростанцию. Ни больше и ни меньше. Ничего, — с расстановкой произнесла она ледяным тоном, — такого, что могло бы вызвать хоть какие-то вопросы.

— Простите, — наконец выговорил Михаил, хотя сделать это ему было не легче, чем приподняться и сесть.

Васильева откинулась на спинку стула, потёрла пальцами висок — так, словно у неё болела голова. Но если бы кто-то предположил, что этот жест — проявление слабости, он бы ошибся.

— У американцев есть корабль, — сказала она. — Теперь мы союзники. Есть корабли у немцев и у французов, а также у норвежцев и у африканцев. Должна ли я напоминать вам, Михаил Петрович, что все они теперь — наши союзники? Агентства времени трудятся по всему миру. Предстоящая миссия будет осуществлена до конца, даже если кто-то из нас потеряет корабль.

Михаил покачал головой и поморщился от боли.

— Прошу прощения. Просто не верится, что американцы нам помогут. А даже если помогут — неизвестно ещё, что они потребуют взамен.

— Этого не знает никто из нас, — ответила женщина. — Я сама привыкла им не доверять, но изменившаяся ситуация требует, чтобы мы изменили своим привычкам.

Раненый поморщился. Полковник продолжала:

— Сейчас наши люди заканчивают работы на электростанции. Потом они отправятся в Санкт-Петербург и подготовятся к путешествию. — Она уронила руки на колени. — Никто из нас не доверяет американцам. Но с фактами не поспоришь — положение правительства крайне неустойчиво, в любой момент могут начаться волнения. Ты сам прекрасно понимаешь: в сложившихся обстоятельствах никто не должен узнать про инопланетные артефакты — межпланетные корабли и аппаратуру для путешествий во времени. Подобные секреты не должны попасть в плохие руки. Ради сохранения тайны нам следует быть готовыми взорвать корабль даже вместе с собой. Представители всех стран, вовлечённых в Проект, согласились на такие условия. Поэтому необходимость вынуждает всех нас идти на компромисс. Работать сообща, разгадывать тайны, с которыми мы сталкиваемся, до тех пор, пока за пределами земного притяжения мы не встретимся с проблемами более серьёзными, нежели все те, что мы создавали друг другу прежде — здесь, на Земле.

Васильева снова откинулась на спинку стула.